Мотивы, двигавшие Зандом, понять можно, можно разделить и его чувства. На бесстрастном марафоне человеческой памяти это имя уже сошло с дистанции. А вот имя его жертвы — публициста и драматурга Коцебу — нет. Его пьесы продолжают ставить: от Урала до Бродвея.
Конечно, сохранись хотя бы часть храма Артемиды, не вспоминали бы мы до сих пор и имя Герострата. Но Герострат превратил храм в абсолютный пепел, а свое имя — в абсолют разрушителя. По законам природы должен где-то быть и абсолют созидания. Но это имя историкам почему-то неведомо.
Ольга Балла
Сияние Homo glamouricus и его свойства
Самое странное, что знакомым нам обилием значений слово «гламур» обросло исключительно на русской почве — и всего-то за те несколько лет, что входит в состав нашего языка. В западных языках оно существует гораздо дольше, а вот смыслами — не в пример беднее.
Словом «гламур» — а заодно и кое-какими его подтекстами и обертонами — одарили нас англичане. В их языке glamour, означающее «чары», «очарование» — прямой потомок слова grammar — грамматика. Слово и возникло в Средние века как вариант к grammar («грамматика», «книга»), заимствованного, в свою очередь, из французского grammaire. В шотландском произношении слово обзавелось вариантом glamour , а с ним и новым смыслом: «колдовство». (Развитие получилось такое: грамматика > сложная книга > книга заклинаний > колдовство, заклинания > чары, очарование. Отсюда же — французское grimoire и русское гримуар — «книга заклинаний».) В этом значении сэр Вальтер Скотт в начале XIX века и ввел glamour в литературный английский. В Оксфордском университете и сейчас существует должность professor of glamour — профессор грамматики.
В нынешнем английском glamour — слово довольно объемное: словарь Вебстера определяет его как «ускользающую, загадочно-волнующую и зачастую иллюзорную привлекательность, которая будоражит воображение и разжигает вкус к необычному, неожиданному, красочному или экзотическому...» Кроме того, glamour — «странно-соблазнительная атмосфера романтического волшебства, околдовывающего, непостижимого, неодолимо-магнетического очарования; личное очарование в сочетании с необыкновенной физической и сексуальной привлекательностью».
В русские толковые словари оно, кажется, до сих пор не попало. Одна лишь Википедия успела на лету зафиксировать отдельные черты русского гламура. Согласно ей, это слово следует относить «прежде всего к моде на одежду и косметику», «а в расширительном употреблении» — еще и «к стилю жизни», прежде всего — к развлечениям.
«Гламурными» принято считать, — повествует далее Википедия, — «стандарты одежды и жизни», которые рекламируются в так называемых глянцевых журналах, разделяемых притом по половому (виновата, по гендерному) признаку: на «женские» и «мужские». (Вообще «глянцевая» пресса — настолько неотъемлемая принадлежность гламура, что практически уже его синоним.) «Гламурными, — уточняет Википедия далее, — обычно бывают женщины или VIP-вечеринки».
Ух, если бы все было так просто.
«Гламур, — полагают сегодня наши соотечественники, — это целое настроение, дух последнего десятилетия». Пишут даже, что «гламур как стиль не поддается определению». Что это вообще — «некая аура, под влиянием которой прошли несколько последних лет». Гламур — это, оказывается, уже сразу все: начиная с того, «как человек подбирает одежду», до того, «как он движется». Это даже сама «его личность»: «девушка может быть одинаково «гламурной» как в потертых джинсах, так и в роскошном бальном платье» (так писала К. Миллер в 2004-м — спустя всего семь лет после того, как слово было впервые замечено в русском словоупотреблении, а укоренилось и того позже — в 2001-м). Более того — он и к моде не имеет такого уж обязательного отношения! Как писала та же К. Миллер, «гламур ...не имеет временных рамок. Не важно, как меняется мода, — гламур остается всегда».
Раз уж гламур прежде всего вызывает в воображении нечто эстетически значимое, — с эстетики и начнем. С первого взгляда кажется, будто тут все довольно просто. Шик. Блеск.