И я решился — будем делать Луну. Скачал карту, изучил основные формы рельефа — горы, кратеры, равнинные участки, моря и океан. Нанесение рельефа — интересное и утомительное занятие, занял этот процесс около двух месяцев. Нашей стране нужно гордиться тем, что на Луне много кратеров, которым присвоены имена русских ученых и космонавтов.
Принцип же формирования рельефа был простой — от большего к меньшему. Сначала самые крупные кратеры и образования, затем меньше и так далее — до тех пор пока кратер можно вылепить вручную (около 12 миллиметров в диаметре). Получилось около 800 именных кратеров и около 200 образований (горные цепи и моря). После того как рельеф был готов, встал вопрос: а что делать с цветом? Перепробовав пять вариантов, остановился на холодном сером оттенке. Все цвета подбирал вручную. Глобус окрашен примерно десятью оттенками серого.
Всего около двадцати этапов производства. После того как глобус был готов, я построил студию для фотосессии. Хотел фотографировать глобус на белом фоне, но сын предложил на черном, аргументировав это тем, что Луна вообще-то в космосе! Идеальное решение! Заказал в полиграфической компании плакаты с изображением Луны и Земли из космоса и наклеил их на построенные стены. Так получились те снимки, которые вы видите. Никакой компьютерной графики — она не понадобилась. Специалисты (один из них — участник советской лунной программы), видевшие глобус Луны, отзываются весьма лестно для меня о качестве рельефа и общем виде глобуса. Впоследствии я установил двигатель, который вращает глобус Луны вокруг своей оси со скоростью один оборот в минуту, что позволяет обозревать ее поверхность полностью. Думаю, что такой глобус может быть прекрасным экспонатом для любого музея естествознания, планетария или музея космонавтики. Это та Луна, которая есть на самом деле!
Руслан Григорьев
Слоны и люди
М. Эшер. Кожура, 1955 г.
В январе 2008 года британская газета «Дейли телеграф», со ссылкой на «зоологов из Оксфордского университета», рассказала читателям любопытную историю. Оказывается, на протяжении последних 150 лет средняя длина бивней африканских слонов уменьшилась вдвое. Аналогичное изменение претерпели бивни азиатских слонов в Индии. Об этом говорят как данные рынка слоновой кости, так и показания самих охотников за бивнями. По мнению одного из зоологов, Иана Гамильтона, это уменьшение может быть результатом хищной охоты, направленной прежде всего на слонов с длинными бивнями. Уничтожая этих слонов (которые чаще выходят победителями в борьбе за самок), охотники увеличивают шансы на размножение слонам с короткими бивнями. В результате, средняя длина бивней в общем слоновьем поголовье неизбежно должна уменьшаться.
Комментируя это сообщение, газета пишет: «Исследователи считают, что это яркий пример дарвинизма в действии, только в данном случае изменения, которые обычно происходят за тысячи лет, здесь произошли всего за полтора столетия» (что составляет, добавим, время смены пяти поколения у слонов). Впрочем, в действительности, Гамильтон высказал лишь осторожное предположение, что это явление «может иметь эволюционный характер», одновременно указав, что оно могло быть вызвано и просто тем, что браконьеры, в погоне за увеличением добычи и прибыли, сегодня все чаще отстреливают молодых слонов, тем самым не позволяя им вырасти и отрастить длинные бивни. Понятно, что и в этом случае в наличном поголовье слонов тоже начнут преобладать слоны с короткими бивнями, — просто потому, что более старых животных в основном уже уничтожили охотники. (Нужно иметь в виду, что уничтожение африканских слонов имеет поистине чудовищный размах: 30 лет назад поголовье слонов в Африке оценивалось в 1,2 миллиона, сегодня — всего в 0,5 миллиона.)
Тем не менее предложенное специалистами эволюционное объяснение тоже нельзя сбросить со счетов, и это ставит вопрос, может ли происходить столь ускоренная эволюция. Прежде всего заметим, что вышеописанная история действительно напоминает стандартный случай эволюции, а точнее — обычной животноводческой селекции, когда отбор осуществляет не естественная среда, а селекционер-человек. Человеку не впервой выступать в такой роли, он издревле выступал в ней — и как скотовод, и как охотник. В качестве скотовода он приручал, скрещивал и отбирал животных по самым нужным ему свойствам (причем не обязательно по свойству наибольшей приспособленности, как это делает естественный отбор), а в качестве охотника, везде и всюду, производил селекцию посредством удаления, уничтожения самых нужных ему особей в данном поголовье. При этом в обоих случаях он существенно уменьшал разнообразие поголовья, а там самым уменьшал и поле возможного выбора для последующей естественной эволюции.