В случае со слонами мы видим то же самое: охотники-«селекционеры» удалили из слоновьего поголовья самых больших животных с самыми длинными бивнями, и в результате более мелкие животные получили больше возможностей завоевывать себе самок, и их потомство стало более многочисленным.
Селекция животных, осуществляемая людьми-селекционерами, не требует особенно большого числа поколений, и хотя в случае слонов это число оказалось уж очень мало (всего 5), возможность селекции (то есть эволюции) и здесь нельзя исключить. Но если это эволюция, то ее незаурядная в данном случае скорость все-таки поражает воображение и невольно наводит на вопрос: может ли так же быстро происходить естественная эволюция? И в частности — у людей? А если так, то произошла ли какая-то эволюция человека за последние тысячелетия или даже столетия?
Ответ на все эти вопросы зависит от того, что понимать под эволюцией. Эволюционные генетики скажут вам, что эволюция на молекулярном уровне вовсе не требует тысячелетий, она происходит всегда и непрерывно и состоит в непрестанном появлении все новых мелких изменений в единичных химических звеньях, составляющих ДНК. Каждое такое изменение в какой-либо цепи порождает ее новую разновидность (аллель). С точки зрения молекулярной биологии, эволюция — это непрерывный процесс появления таких аллелей. Он происходил в древнейших бактериях миллиарды лет назад и происходит сегодня в ДНК всех живых существ.
В том числе и человека. Как показали недавние (особенно в 2007 году) исследования геномов многих тысяч людей, такие единичные изменения ДНК (они называются «снипсы»), складываясь в те или иные специфические комбинации у каждого данного человека, зачастую влияют на организм в целом, порождая его восприимчивость к тем или иным заболеваниям. Но не только к болезням. Одно из самых интересных открытий такого рода показало, что один из снипсов как будто бы влияет даже на то, в какой степени тот или иной индивидуум способен учиться на собственных ошибках! (Эта работа немецкого психолога Т. Клайна была опубликована в журнале Science от 7.12.2007.)
В целом «снипсовые» исследования 2007 года (которые кое-кто уже назвал «новой генетической революцией») показали, что люди сильно различаются по этим своим точечным вариациям, причем, что особенно интересно в плане нашего вопроса, это разнообразие появилось буквально в последние тысячи лет. Стало быть, появление «снипсового разнообразия» (или разнообразия «аллелей») можно считать очень важным примером быстрой эволюции. По словам антрополога Генри Харпендинга, «мы обнаружили, что эволюция человека идет очень быстро, и началось это недавно». Харпендинг полагает, что этот новый, быстрый виток человеческой эволюции начался несколько тысяч лет назад, когда кончился последний ледниковый период, люди расселились по всему земному шару и стали жить в самых разнообразных условиях. К тому же и самих людей стало больше, то есть полигон для появления изменений стал шире.
Внутреннее строение глаза
Таким образом, по мнению большинства ученых, эволюция на молекулярном уровне (в том числе и у человека) происходит всегда и отнюдь не требует тысячелетий, а в определенных условиях вполне может ускоряться за счет роста популяции и разнообразия условий ее обитания. Но такое молекулярное понимание эволюции не совпадает с обыденным. Обычно люди понимают под эволюцией продиктованную естественным отбором череду превращений более простых видов в более сложные, и такое понимание затрудняет многим принятие идеи эволюции вообще.
В самом деле, если человек «произошел от обезьяны», то почему нынешние обезьяны не превращаются в людей? И если эволюция идет путем скачков, то как может «разом» появиться такая сложная система, как глаз, — ведь случайное сложение всех нужных для этого деталей имеет столь малую вероятность, что ее появление требует больше времени, чем существует Вселенная? А если даже, как говорил Ч. Дарвин, все происходит путем накопления мельчайших новшеств, то как может какое бы то ни было «новшество» встроиться в такую предельно согласованную систему, как клетка или любой сложный процесс в организме, не нарушая его и не разрушая там самым всю клетку или организм в целом? И почему тогда мы не видим эти промежуточные формы?