Поскольку армия начала деградировать гораздо раньше образования (да и процесс развивался быстрее), перед сколько-нибудь талантливыми выпускниками школ встает задача уклониться от воинской повинности. Вуз был и остается наиболее простым и естественным выбором: прямо или косвенно он обеспечивает отсрочку от военной службы. И в этом смысле армия играет роль «контура турбонаддува»: она повышает социальное давление на «входе» системы «высшее образование» и опосредованно в старших классах средней школы.
Заметим, что «угроза армии» поддерживает исходную жизненную схему: «школа — вуз — работа», хотя побудительным мотивом становится уже не «стремление к...» («красный диплом — путь к карьере»), а «бегство от. » («не будешь учиться, пойдешь в армию»).
В последние пять-семь лет сформировалась мода на высшее образование. Прилично — для уважающего себя руководителя — иметь секретаря с дипломом уважаемого вуза. Престижно, когда начальник отдела или федеральный инспектор имеет два высших образования, стажировку в Великобритании и майкрософтовский сертификат. Не повредит, когда редактором в издательстве работает дипломированный историк или филолог. Но заметим, и первое, и второе, и третье — совершенно бесполезно. Секретарше требуется не высшее гуманитарное (тем более не естественнонаучное) образование, а гражданский аналог годичного штабного колледжа. Начальник отдела нуждается в опыте практической деятельности. Редактор должен любить свою работу, а не рассматривать ее как каторгу. Рано или поздно рационализм, присущий рыночной экономике, разрушит российскую привычку ставить офицеров на сержантские должности. Рано или поздно страна перейдет от конскрипционной к наемной или добровольной армии. Давление в обоих «контурах турбонаддува» упадет до нуля. И что тогда будет с российским высшим образованием?
Как институт профессиональной подготовки оно уже не функционирует. Полной статистики у меня, конечно, нет (подозреваю, ее нет ни у кого), но выборочная проверка показывает, что лишь около 5 процентов выпускников советских/российских вузов связывают свои жизненные устремления с полученной специальностью. То есть система высшего образования исправно накачивает людей знаниями, которые никогда не будут востребованы. С точки зрения интересов страны она работает вхолостую.
Определенные надежды внушает проявившаяся в последние годы тенденция. Все больше специалистов, вполне удовлетворенных своим доходом, своей работой и своим положением — представители малого и среднего бизнеса, администраторы, наемные работники элитных категорий — стремятся получить высшее образование (иногда второе, но нередко и первое) в рамках своей деятельности. Иными словами, происходит постепенная модификация жизненной схемы: вместо линейки «школа — вуз — работа — карьера» приобретает права гражданства формула «школа — работа — карьера — вуз».
К несчастью, кризис вузов лишь отражает куда более грозные социальные процессы, протекающие в начальной и средней школе. Деградация школьного образования уверенно диагностируется как общемировой тренд с середины 1980-х годов. (Разумеется, речь идет о «передовых странах», вступивших в стадию общего кризиса индустриализма. Система образования в странах «третьего мира» отстает на одну-две исторические эпохи и поэтому пока развивается по восходящей линии.) Проявляется это прежде всего в неэффективности капиталовложений в систему образования, затем — в росте функциональной неграмотности и, наконец, в непрерывном увеличении информационного «зазора» между минимальными требованиями вуза и максимальными возможностями школы. Как следствие, в наиболее развитых странах мира все более острой проблемой становится нехватка высококвалифицированных кадров — притом практически во всех сферах.
Оценим ситуацию на примере России. Наибольшим спросом на ее рынке рабочей силы пользуются неквалифицированные работники (диапазон ежемесячных зарплат до 20о долларов). Сравнительно велика также потребность в специалистах элитного уровня, труд которых оценивается в 1000 долларов в месяц и выше. Напротив, для среднеквалифицированной рабочей силы (зарплата 300—600 долларов в месяц) предложение значительно превышает спрос. Но специалистов именно такого класса поставляет средняя школа и зависимые от нее «линейки»: «школа — вуз» и «школа — техникум». Другими словами, система образования, сообразуясь со своей главной функцией — интеграцией ребенка в социум и притом в «минувший» социум, отвечающий системе деятельностей полувековой давности, — ориентирована на некий «средний уровень», в то время как востребованы низший и высший уровни.