Герб Москвы, 1843 г.
Барон фон Кёне
В 1848 году Герольдия была преобразована в Департамент герольдии Правительствующего Сената. В круг занятий Департамента входили многие сюжеты, никак не связанные с гербами. Для занятий геральдикой требовалось найти профессионала, создать особую структуру. Роль человека, переменившего ход геральдической работы в Департаменте, досталась нумизмату и геральдисту Бернгарду (Борису Васильевичу) Кёне, впоследствии — барону фон Кёне. Еще Николаем I Борису Васильевичу было поручено подготовить реформу государственного герба, включая великокняжеский московский герб и другие земельные гербы «по титулу»; он также разработал систему корон и украшений для городских гербов.
Большой герб России, 1857 г.
В отношении великокняжеского московского герба Кёне предусмотрел несколько важных изменений. Описание новой версии гласило: «На груди орла герб Московский: в червленом с золотыми краями щите Святый Великомученик и Победоносец Георгий в серебряном вооружении и лазуревой приволоке (мантии), на серебряном, покрытом багряною тканью с золотою бахромою коне, поражающий золотого, с зелеными крыльями, дракона золотым, с осьмиконечным крестом наверху, копьем».
Прежде всего бросается в глаза, что изменился поворот всадника: традиционно он изображался едущим геральдически влево, что в гербоведении, как вы уже знаете, считается поворотом назад.
Поэтому Кёне решил порвать с давней традицией и развернул Георгия геральдически вправо (то есть влево от зрителя). Кроме того, были изменены и уточнены многие детали. Вооружение Георгия стало отчетливо античным. Приволоке (плащу, епанче, как называлась эта же деталь ранее) был придан лазоревый цвет, и тем самым расцветка московского герба оказалась приведена в соответствие традиционному бело-сине-красному российскому трехцветью. Идея связать московский герб и старые российские цвета оказалась столь успешной, что в наши дни многие ошибочно считают расцветку ездца причиной возникновения бело-синекрасного флага, а не наоборот[2 Любопытно, что впоследствии тот же Кёне явился инициатором введения недолговечного черно-желто-белого флага и временного «разжалования» изначального (бело-сине-красного) флага до уровня символа торгового флота. Это, как мы видим, не помешало Кёне при редактировании герба Империи (когда черно-желто-белый флаг был не более чем проектом) отдать должное историческим российским цветам.].
Изменение основного цвета дракона и добавление к полю щита тонкой золотой каймы — «краев» — объяснялось желанием избежать соприкосновения червлени и черного (в геральдике оба этих цвета относятся к группе родственных цветов — так называемых финифтей — и потому не должны накладываться друг на друга). Впрочем, если в отношении дракона это соображение можно считать оправданным, то при выделении «краев» щита золотом Кёне явно перестарался. Если бы московский щиток помещался на орлиной груди в качестве фигуры, тогда к нему и впрямь можно было бы отнести геральдические правила наложения цветов. Но щиток с отдельным гербом — это не фигура, а самостоятельный щит, даже если он расположен на фоне другого, бoльшего; и никаким наложением цветов это не считается.
Облик дракона заметно изменился. Не желая, чтобы черное чудовище смотрелось в червленом поле плохо различимым пятном, Кёне с оглядкой на старорусские изображения расцветил дракона золотом и зеленью. Это не несло никакой специальной геральдической нагрузки, но некоторые критики реформы 1856 года попытались увидеть в новых цветах некий тайный смысл и с жаром писали об этом. Кроме того, Кёне поначалу колебался, должен ли Георгий поражать дракона с двумя лапами или крылатого змея с четырьмя. В результате, когда на Высочайшее утверждение был подан отдельный рисунок московского герба, под копьем Георгия на этом рисунке оказался змей; но на всех прочих утвержденных рисунках, где этот же герб присутствует на груди орла, и в официальном описании значится дракон (что и следует считать окончательной и потому правильной версией).