Более века географы исследуют законы роста городов, формирования систем расселения. Работы Кристаллера и Леша вошли в учебники студентов-географов. Нет, конечно, каждый, кто хочет проложить дорогу, построить дом или издать соответствующее распоряжение, вольны это сделать, руководствуясь своими соображениями и интересами. Но. что-то получается удачно, а где-то дела не идут на лад, одни планы воплощаются, указания исполняются, а другие почему-то нет. И это понятно — кто-то плывет по течению, а кто-то против. Законы самоорганизации, ее механизмы, выявленные синергетикой, дают представление об этом течении.
Чем спокойнее течение, тем меньше можно думать о законах. Чем оно быстрее, тем лучше их надо знать. Ну, а если мы оказались вблизи пределов, то без них совсем тяжело.
Один житейский пример. Иногда хочется отложить дела и передвинуть проблемы на завтра. Но завтра все равно наступает, и мы становимся заложниками решений, принятых много лет назад. Или того хуже — изменились правила игры, в которую нам приходится играть, а мы к этому совсем не готовы. Вспомним московские пробки. Пока выручает метро, но и оно перегружено по отношению к расчетной нагрузке на 30%.
Транспортная система Москвы — у пределов, на пороге «транспортного инфаркта». Москва, по замыслу градостроителей, который начал воплощаться с 40-х годов ХХ века, должна сохранить историческую планировку, доставшуюся со средних веков — «город в городе». Кремль — Садовое кольцо — кольцевая дорога — пригороды. Москва планировалась как город, рассчитанный на общественный, а не на личный транспорт. Однако количество личных машин за последние 15 лет возросло многократно. И городские магистрали стали обслуживать гигантский маятник — с утра все в центр, вечером из центра. Это совсем другие правила. При этом 10% всего автомобильного транспорта России сосредоточено в столице. И 40% всего строительства России также ведется в Москве.
И тут вновь в свои правила вступает самоорганизация. Сегодня, чтобы принимать ответственные решения, будь то в области обороны, науки, здравоохранения или градостроительства, нужно заглядывать на 25 — 30 лет. Это близко к пределу возможностей современной науки. Если этого не делать, то мы либо оказываемся близоруки, либо поступаем безответственно, перекладывая свои проблемы на плечи следующего поколения. Пока российская элита и госаппарат (в отличие от других стран) не работает с таким горизонтом прогноза и планирования.
А согласитесь, заманчиво направить развитие возможного противника по тупиковому пути. Чуть-чуть помочь ему мостить себе дорогу в ад, вкладывая миллиарды... Не буду говорить об исторических примерах. Думаю, читателю они и так очевидны.
Пример противоположного сорта. Он расположен у другого предела. Тут все происходит слишком быстро. Не успели карты раздать, а противник уже проиграл. Организационное оружие, организация политической нестабильности, информационное управление, рефлексивные технологии. Все эти технологии используют переформатирование массового сознания (пусть даже на очень короткий срок) и, конечно, самоорганизацию. Формирование квазиобщностей, перехват управления, демонтаж народа. Трагический август 1991 года, оранжевая революция, революция роз, революция тюльпанов, эффект майдана...
Это давно и успешно используется «на постсоветском пространстве», принося экономический ущерб, сравнимый с результатами крупных военных конфликтов. Но экономический ущерб при использовании такого, тоже синергетического, оружия — не самое страшное.
Происходящее в ходе этих «войн нового поколения» при использовании «высоких гуманитарных технологий» вначале поставило социологов в тупик. Потом стало привычным. Но эти технологии как-то до сих пор так и не вошли в учебники социологии, политологии, социальной психологии. И, что хуже всего, не стали, насколько я знаю, в России предметом серьезного междисциплинарного анализа и компьютерного моделирования. Опять как в Первую мировую — с шашкой и трехлинейкой против танков, аэропланов, газов.
И речь идет тут не только о конкретике, а о гораздо более общих и принципиальных вещах. О том, какой смысл следует вкладывать в понятие «национальная безопасность». Нынешнее понятие означает состояние стабильности, защищенности от всех возможных угроз. То есть, по существу, защита гомеостаза, стационарного, то есть не меняющегося со временем состояния. Эта традиция и такое толкование идут от XIX века, но мыто живем в XXI.
И синергетика говорит, что и экономика, и общество, и техносфера, и, конечно, системы вооружений — это быстро, необратимо развивающиеся далекие от равновесия системы. Защищать надо не стационар, тем более, если он нас не очень-то устраивает (без учета нефтяных сверхдоходов наш валовой внутренний продукт сравним с продуктом округа Лос-Анджелес, да и во многих других сферах Россия в области кризиса), а возможности развития. Здоровый и сильный человек — это не тот, у которого есть пилюли против каждой болезни, а тот, у которого иммунитет в состоянии найти ответ и на те угрозы, против которых таблеток еще не создано.