Типичная история: местный житель не мог выплатить военный налог по продовольствию — попал в заключение, добывал олово. Потом, в другие времена, получил орден «Знак почета». «Его сын играл где-то тут этим орденом, потерял», — вспоминают учителя. «Все мы играли медалями, орденами, а я, — признается директор школы Анастасия Николаевна Горохова, — облигациями государственного займа». — «А как вы их приобретали, облигации?» — «Добровольно-принудительно... Нам нравится, когда нас обманывают», — смеются учителя.
...Экспедиция Беринга, ГУЛАГ, якуты — чего только не намешано на вечной мерзлоте. «Я маленькая была, — рассказывает школьный директор, — целый день слышала: «Дальстрой, Дальстрой...» Мощная была организация. Дома в селах — с зарешеченными окнами, боялись заключенных-уголовников. Старики до сих пор боятся милиции. Может, я не то говорю?..»
«А не пробовали, — допытываемся у столбовых дворянок, — сломать классно-урочную систему, перейти на новые методы обучения?» — «Не-ет, мы вообще боимся», — смеются учителя.
Культурный центр — это не дворец с богатым убранством. Дворец можно построить, а внутри — пусто.
В Якутске в одной президентской школе на двери учительской висит табличка: «Преподавательская». А в школе — холод, отчуждение, и зверское убийство произошло.
«Я вот побыл у вас на уроке в день учителя, — анализирует прожитый день член экспедиции Георгий Петрович Андреев, — и подумал: это игра. Почему только два раза в год старшие учат младших? И почему, если заменяют учителей, ученики не получают зарплаты? Проект центра можно сделать, но только если будете доверять детям по-настоящему.»
«До тех пор ничего путного не будет, — говорит Бугаев учителям, — пока эта идея только Юмшанова».
Спросили учителей: а зачем вам, собственно, центр?
Надеются, когда будет центр, кто- то приедет. Хотят, чтобы дети развивались. Сейчас все крутится в школе, а хочется — в мир...
Мы посмеялись — у школы два мира (тот, что вокруг, и Мир Афанасьевич).
В конце встречи выяснилось, что и сами столбовые дворянки не лыком шиты — показали удивительные детские работы: акварели на песке, коровы из глины.А директор школы Анастасия Николаевна замечательно спела по-якутски: «Люблю.»
Может быть, они просто зажаты и не раскрываются перед нами?
Учитель, поэт и коллекционер Любовь Рожина
От Столбов до Верхоянска — час- полтора. Пейзаж тот еще. Суровые, жестокие пространства. Невольно представляешь себя на месте тех, кто пришел сюда по этапу. Холодное, равнодушное солнце среди гор и худосочных лиственниц. Кончается день. Закат. А где-то — семья, которую, может, больше никогда не увидишь. Здесь будет твой конец. Почему? За что? Неизъяснимая тоска... Наверное, это главное чувство, которое владело человеком.
«На гору поднимаемся», — говорят спутники. На заснеженные рериховские горы. Для чего? Зачем?
Выходим из машины на таежной остановке, у дерева с завязанными ленточками желаний. Беседка для отдыха. Детские туфельки, игрушки. Псалтырь, библейские истории. Мне показывают — вон Лысая гора, название то же, что в Вифлееме. Ситуация другая, а человеческие страдания — те же.
Дед Мира Юмшанова, как и мой дед, был советским каторжным, строил Беломорканал. Да что отдельные люди — народы вырывали с корнем из родной земли и бросали в голые степи, целые районы ссылали к Ледовитому океану! Во время Великой Отечественной в один день все население Чурапчинского улуса было эвакуировано в Арктику под предлогом помощи фронту. Сказали: половите рыбы и вернетесь. Думали, как у них — в озере. Двери домов не закрывали. Привезли их, разутых, раздетых — к Северному Ледовитому. Пустой берег, шалаша нет. Те, кто выжил, вернулись домой через пятнадцать лет. Две трети района остались лежать на том берегу...
Медленная-медленная, обледенелая дорога. Бледно-желтый закат, выглядывающий из распадка, вдруг — огненное лезвие и... алый, стелющийся над горами след.
Прекрасная долина, а каждый год здесь что-нибудь происходит.
Народный танец (Столбы)
В этом году наводнение было в августе, в прошлом — в июне. Людей из деревень везли на машинах в Батагай, на «вертушках» — в Якутск. А оттуда автобусы с детьми отправляли в детские лагеря. «Такая была суета, — рассказывает Юмшанов, — министерство образования говорит одно, МЧС — другое, я совсем запутался».
И такое — три года подряд. По закону на следующий год природа должна отдохнуть немножко.