Возможность увидеть прошлое с птичьего полета применительно к нашей теме важна чисто методически. Ведь Москва - это метрополия культуры, в которой мы живем сегодня. Находясь внутри, видеть сегодняшний день и прошлое этой культуры очень сложно: искривляются опорные точки, на которых любая наука строит описание своего предмета. Это одна из причин мифотворчества, которое во многом мешает видеть прошлое Москвы как оно есть.
Л. Б.: — Но есть и другие причины. На московскую археологию возложены некоторые функции, не свойственные городской археологии. Археология средневекового города обыкновенно не может добавить многое к свидетельствам письменных документов. И на Западе она действительно не так уж много добавляет (речь не идет, конечно, о раннем средневековье). Но Москва-то во многом оставалась бесписьменным обществом чуть ли не до XVI века! И западные исследователи так и пишут, что это общество, которое молчит. Это общество почти не знало геродотовой традиции, то есть сознательного писания истории. Оно создало летописание, которое, конечно, отражает историческую деятельность, но весьма приблизительно, избирательно. Поэтому мы часто вынуждены работать с археологией Москвы как с дописьменной культурой, применяя соответствующий инструментарий.
Геродотова традиция сложилась весьма поздно и не вошла в плоть и кровь. Народное сознание не ощущает до сих пор в ней внутренней потребности. Отсюда почти полное отсутствие критического анализа, в частности, применительно к прошлому Москвы. Я могу привести десятки примеров сосуществования (как будто два неперемешивающихся слоя — вода и масло!) европейского критического подхода и устойчивой национальной традиции, которую мало заботит, как все было на самом деле, но которой гораздо более ценно целостное видение своей истории, поэтическое, если хотите, романтическое. У апологетов этого взгляда можно найти и прямые отрицания необходимости критически осмысливать историю. Например, еще в XIX веке вполне научно было доказано, что к строительству Казанского собора на Красной площади князь Пожарский не имел никакого отношения. Тем не менее в исторической литературе о Москве был усвоен взгляд, что собор этот построен именно князем Пожарским.
С. Ч.: — Такова природа сознания. Это понятно. Но миф не должен вторгаться в сферу научного знания. В истории Москвы все время возникают мифы. И сегодня мы можем оказаться свидетелями этого, но делу это не поможет. Делу поможет точное знание того, что такое Москва на разных этапах русской истории, какой реальный вклад она внесла в формирование русской культуры, когда это произошло, при каких общественных условиях. Зная это, можно разобраться и в современных процессах. Ведь и сегодня, когда периферия нашей культуры находится, мягко говоря, в ослабленном состоянии, здесь, в Москве, видны явные признаки культурного роста (хотя и весьма причудливого). Думаю, это — следствия роли Москвы в жизни государства. Причина — или одна из причин — кроется в прошлом. Поэтому так важно знать, какую роль играла Москва на разных стадиях развития страны.
Первым, кто попытался более или менее системно осмыслить появление и развитие Москвы и Московии (так он именовал Русское государство), был Сигизмунд Герберштейн. Его книга вышла в 1550 году. Наверное, он одним из первых и задался вопросом, почему именно Москва стала столицей. Когда он спрашивал об этом москвичей — напомним, что время, когда Герберштейн посещал Москву (1517 и 1526 годы), отстояло от интересовавших его событий всего на двести лет,— они отвечали ему вполне определенно: поскольку у могилы погребенного в Москве Петра, митрополита, совершались чудеса, именно поэтому преемники великого князя Ивана Калиты порешили устроить здесь столицу. Таким образом историческое воспоминание и традиция выделяют первую половину XIV века. Получается, что именно это то самое время, когда Москва выделяется из ряда других городов русского Северо-Востока. Но снова возникают вопросы. Каково было общество той поры? Как протекало этнокультурное развитие этого края? Почему именно здесь сложились предпосылки, обусловившие превращение Москвы в столицу великого княжества?
Вот тут-то и важно домонгольское время. Истоки нужно искать в нем. Год 1147 отмечает лишь начало процесса, приведшего к появлению Москвы как историко- культурного явления. Тем не менее дата эта весьма важная, хотя повод упоминания Москвы в летописи под этим годом был случайным — княжеская встреча. Но ведь не во всяком же месте встречаются князья! В середине XII века здесь, на -западных рубежах Северо-Восточной Руси, возникает княжеская крепость, город, который регулярно упоминается на страницах летописи наряду с Волоколамском, Дмитровом и другими. Что выделяло Москву среди других?