В какой точке сходятся наивное письмо, которому посвящена статья, и искусство постмодернизма. Мы приводим рисунки и тексты к ним из книг «Сто маки» и «Люди моей деревни» уникального художника и издателя Леонида Тишкова.
Его книги принципиально «рукотворны» в самом прямом смысле этого слова и не теряют своей рукотворности при размножении — как не теряет «рукотворности» напечатанный в типографии текст подлинных записок Киселевой. Конечно, там, где у Л. Тишкова — игра, симуляция, у Киселевой — спокойная серьезность. Но эстетика современных игр и симуляций ведет нас к бесхитростному и беззащитному тексту бывшей крестьянки, бывшей уборщицы в шахте, пенсионерки, задумавшей написать сценарий кинофильма о своей жизни.
Жизнь нашей героини представляется цепью неудач в попытках действовать «по правилам». Отчего она многократно прощает непутевого мужа? Оттого, что отсутствие мужа ощущается как отход от нормы. Женщина зависима, у нее низкий статус в сообществе, если муж отсутствует; «Вот и синае мы еже старые, хотя у меня нету мужа. Хочу что-бы родычи собиралися у меня и дети дома в большые праздники да и вообще сичас или время такое или я старая без мужа, так смотрит на меня как неугодный алимент, разве я такая старая? нет это стали такыеродичи нещитают меня за человека что я без мужа, но какой не муж был Тюричев Дмитрий Иванович все ходили и родычи и товарищи, как говорят что когда муж есть то во дворе бур’ян неростет, все есть защита и внимание к тибе, не стали комне собиратся, если какой празник то куда либо пойдут». Баланс власти между полами не в пользу женщины. Уход от мужа принимает форму бунта. Уход совершился, но чувство вины осталось.
Мир мужчин и женщин — один мир, возникший как продукт распада традиционного общества. Новый мир — Водочный. Членам сообщества, в котором живет Евгения Григорьевна, хорошо знакомы симптомы хронического алкоголизма. Вот она передает разговор с внуком: «я ему говорю побольше пей водки, совсем испалиш лехкые, и желудок всегда будит поносить, испалиш мочевой вот тогда небудет держатся моча, вот тогда вспомнит Бабушку Женю, так будит как у Д. И. Деда Тюричева твоего Деда Неродного».
Вообще с алкоголем дело обстоит неоднозначно. С одной стороны, выпивка — символ хорошей жизни: «так она привыкла чтобы за ней ухаживали и были п’янки». Воскресный обед без выпивки — дело не вполне приличное. С другой, с алкоголем борются: «что делать из алкоголиком, боримся всей сем’ей, я и сын его Отец Виктор, и Мария мать, и тесть Федор, и теща Катя и Жена Аня а он отговаривается ото всех, пропал мой внук от водки». А жизнь идет вразнос...
Если судить по запискам, мы имеем дело с разной скоростью распада традиционной социальности у мужчин и женщин. Женщина пытается в браке следовать традиционной морали. У мужчин эта мораль разрушена. Женщины воспроизводят традиционные ценности, обеспечивая функции сохранения жизни сообщества. Например, мужчины пропивают жалованье, но за счет огорода, кур, домашних запасов продолжается жизнь семьи.
В нашей культуре женщина воспринимается как материя, хаос, которому придает порядок именно мужчина. Из записок встает обратная картина. Мужчина — разрушитель и носитель хаоса. Женщина — генератор порядка, носитель цивилизованных умиротворяющих начал. Мужчинам, о которых пишет Е. Г. Киселева, как будто наплевать на выживание. У них разрушен механизм выживания, который у женщин сохранен. Женщина все должна сделать. Надо заработать деньги и трудовой стаж, надо не только вести хозяйство, готовить еду («картошичку с мясом» и тормозки для мужей и сыновей-шахтеров), но и приторговывать (ковриками, зеленью с огорода), надо делать «консервацию», запасы на зиму, поднимать детей.
Выполнение этих, таких вроде бы простых задач требовало порою сверхчеловеческих усилий. Был у Е. Г. Киселевой момент, когда она чуть было не сдалась. Дело было в 1942 году, когда после перенесенных испытаний у нее началась депрессия. Было ей 26 лет. Но она победила.
Нельзя сказать, чтобы счастье обошло нашу героиню. А. Платонов заметил как-то, что «количество радости, оптимизма приблизительно одинаково, и оно, это количество, способно проявляться почт форме. и в любых формах — в самой даже жалкой