Спал дед долго, но всё-таки проснулся. Набить трубку надумал. Закурил табак, а он мхом пахнет. Положил дед на зуб чай, а в нём лист с дерева. «Ах ты, такой-сякой! Плут заморский!» - ругается дед.
Выбежал из юрты злей духа. Глядит: у порога меха лежат.
- Звери, наверно, ожили, - говорит дед, - учуяли, что на чужую землю увезти их хотят, и убежали из мешка.
Собрал он шкурки и обратно в юрту унёс.
А в то, значит, время американец на берег пришёл. Сел в лодку и хвастается товарищам:
- Смотрите, сколько мехов взял. Всё песцы да лисы-сиводушки!
- Покажи нам! - те говорят.
Развязал купец мешок, а в нём мох.
- Ай-ай-ай! - кричит. - В этой тайге страшный волшебник живёт, как бы и нас в труху не превратил!
А ворона с дерева кричит: «А-р-р, вот как я тебя! Не ходи обманывать юкагиров».
Рассказал юкагир Тайшин.
Записал Н. Дьячков, ученик алазейской школы.
Стойбище в тайге.
Опока и Нам
У моря стояли две сопки, а между ними бежала речка. У самого устья в юрте жил-был ороч Опока. То место называлось «тур-илэнг» - сухая земля. Кто ни посмотрит на «тур-илэнг», непременно скажет: «Всё ветер выел». Только старый Опока так не говорил. Старый Опока много думал: идти, в тайгу или оставаться у моря? Поглядев однажды на волны морские, Опока спросил:: «Принесёшь, великий Нам, перемену?»
Нам горе старика видел, все обиды бедняка знал. Поднял Нам свою волну и погнал её к берегу, где сидел Опока. Подбежав, волна разбилась на много-много капелек хрустальных, и те капельки сказали: «Опока, Опока, Нам для кого злой, а для тебя добрый, он принёс тебе радость».
Вот и остался ороч Опока на «тур-илзн-ге».
Из таких вот грязных и дымных юрт
Эту последнюю юрту оставили как музейную редкость.
Пришла весна… В тот день в тайгу гуси летели. А как только пролетели, ветер с сопок сорвался и в устье речки побежал. Сперва ветер одну волну поднял, ею песчаный бар размыл. Погодя, другую волну пригнал, ею устье речки размыл. А как третью волну вдоль речки прогнал, - широкий лиман между скал родился.
Смотрит Опока и радуется: очень красивая красота на «тур-илэнг» пришла.
Обернулся старик к востоку, а из дальней страны гости едут. Поставив шхуну в лимане, на берег сошли.
- Здорово, старик! - говорят.
- Здорово, гости! - старик отвечает.
- Так ты и живёшь? - спрашивают. - Так и живу, - отвечает.
- Будешь для нас пушнину в тайге собирать? Сладко кушать станешь! - говорят.
- Нет, не буду, - Опока отвечает.
- Тогда с голода умрёшь, - гости говорят. - Ведь на твоём берегу, кроме морской капусты, ничего не вырастет.
- Подожду, однако, может быть, на «тур-илэнг» Нам счастье принесёт, - Опока отвечает.
- Сиди, старый пень, догнивай совсем! - насмехаются гости.
Сказав так, поплыли дальше.
Другая весна пришла. Смотрит Опока: идут вьючные олени, а за ними Кэдэ - хозяин тайги, кулак.
- Здорово, старик! - Кэдэ говорит.
- Здорово! - Опока отвечает.
- Не идут ли по морю гости?
- Пока не идут.
Кэдэ сел, кисет с табаком вынул, американскую трубку закурил.
- Откуда такой душистый тэпкэн? - Опока спрашивает.
- Гости дали, - Кэдэ отвечает весело.
- А ты что им дал? - Опока опрашивает.
Сыну охотника-юкагира Пете Дьячкову
Он родился в светлом доме и ходит в детский сад.
- Я пушнину дал, что в стойбищах лежала, - отвечает.
- А что за это охотникам дал? - Опока спрашивает.
- За каждого песца плитку чая, - Кэдэ отвечает.
Задумался Опока. Молчит. Косо на Кэдэ смотрит.
- Теперь сюда будут часто мои олени ходить, - Кэдэ говорит. - Так гости хотят. Тебе работу дам.
ученица юкагирской школы Наташа Слепцова.
- Однако сам работай, а я посижу, - Опока говорит.
Рассердился Кэдэ.
- Прогоню тебя отсюда! - кричит. Прошёл день, утро пришло. Кэдэ смотрит на море.
Ещё день прошёл. Только как новый месяц народился, гости пришли.
Кэдэ меха отдал, гости табаку дали, спирту дали. А когда стали обратно уплывать, самый толстый крикнул: