— Нам еще далеко идти? — поинтересовалась девушка. — Становится прохладно, и я боюсь простудить ребенка.
— Нет, вон за тем поворотом уже будет мой дом, — отозвался мужчина. — Давайте, я понесу ребенка, и мы пойдем быстрее.
— Боюсь, что к незнакомцу он не пойдет! — покачала головой Юлька.
— Не попробуем — не узнаем! — философски заметил терр и ловко перехватил Ваню у мамы.
Ванька на удивлении воспринял это перемещение спокойно, и лишь недовольно запищал от того, что короткие волосы мужчины не доставали до его рта. Хваткие пальчики упорно тащили шевелюру мужчины туда, а Аскольд только смеялся и пытался вытащить свои волосы без помощи рук.
— Вы, наверное, много нянчились? Вас дети любят, — уточнила девушка.
— Не поверишь: это первый младенец, которого я держу на руках. А то, что мы нашли с твоим сыном общий язык, даже меня немного шокирует! — с улыбой ответил ректор.
За разговорами они не заметили, как подошли к небольшому домику на задворках академии. От казенной территории его отделял небольшой сад за решетчатым забором. Мужчина ловко поправил сидящего на руках малыша и распахнул калитку, пропуская девушку с коляской вперед.
Рядом с крыльцом дома был небольшой навес, под которым стоял столик и несколько кресел. Терр махнул в их сторону рукой и сказал:
— Тележку свою там поставь!
Юлька хихикнула про себя. Никто и никогда в ее мире не называл детскую коляску тележкой. Но никто из ее мира, по крайней мере, среди знакомых, не оказывался в ином измерении. Мужчина тем временем легко зашел на крыльцо и распахнул дверь:
— Добро пожаловать!
Девушка поспешила за ним следом. Зайдя в просторный холл, она замерла от восторга. Помещение напоминало интерьер какого-то исторического музея. Картины на стенах в тяжелых рамах, изысканная мебель на гнутых ножках и тяжелые бархатные портьеры кричали о достатке этого дома, но при этом не переходили грани показухи и вычурности.
— Как красиво! — только и смогла произнести гостья. — И вы здесь живете?
— Да. А что тебя не устраивает? — удивился хозяин дома.
— Меня все устраивает, просто у нас в таких домах только цари жили.
— Цари? А это кто такие? — удивился терр.
— У нас в стране так называли монархов. У вас здесь монархи есть или вы живете в республике? — не переставая разглядывать обстановку, ответила Юлька. Ваня, которого отпустили на пол, тоже отправился обследовать окружающую обстановку.
— Нет, у нас монархия, — только и успел проговорить Аскольд, как из глубины дома раздался женский голос:
— Кольди, ты Иллию нашел?
С этими слова в холл выбежала пожилая женщина в чепце и ночной рубашке, которая скрывала ее с головы до пят. Она явно очень сильно торопилась, так как ее грудь просто вздымалась от тяжелого дыхания. Женщина резко остановилась и растерянно оглядела холл. Ее взгляд сфокусировался на гостье и брови поползли вопросительно вверх:
— Кольди, это кто?
Глава 4
— Кольди, это кто?
Голос женщины прозвучал крайне удивленно. Но ректор постарался как можно быстрее остудить энтузиазм родительницы:
— Мама, это новая адептка академии. Просто она прибыла достаточно поздно, и я не смог определить ее в общежитие. Девушка сегодня переночует у нас.
Взгляд женщины сразу потух, а она сама словно разом постарела на пару десятков лет. Медленно развернувшись, она побрела вглубь дома, где, видимо, располагались хозяйские спальни. В это самое время Ванечка, обрадованный тем, что никто его ни в чем не ограничивает, залез на стул и постарался добраться до большой фарфоровой собаки, стоявшей на столе. Собака опасно накренилась и с грохотом упала на пол. Женщина вздрогнула и снова развернулась к источнику звука. Увидев ребенка, ее лицо снова ожило, и на нем появилась озорная улыбка.
— Какая милая кроха! — восторженно произнесла хозяйка дома, не обращая внимания на испуг Юльки и упавшую фигурку.
— Мама, — возмущенно засопел Аскольд, — это не то, что ты думаешь!
— Тогда почему она говорит голосом Иллии? — женщина показала узловатым пальцем с массивным перстнем в сторону гостьи. Юлька ничего не могла понять: чей голос, о чем думает мама терра ректора, почему на пальце явно только что проснувшейся женщины надет массивный перстень? Она в нем спит?
Следующая фраза мужчины немного прояснила ситуацию:
— Мама, это не мой ребенок! И если бы даже это было так, почему его мать должна вдруг заговорить голосом Иллии?