Два человека в белых халатах сидели у постели больного. Один высокий, плотный, чернобородый. Другой невысокий, худощавый, седой.
- Сейчас больной находится в полном забытьи, - сказал чернобородый. - Он ничего не слышит, ничего не чувствует и ничего не помнит. Утром я закрыл его здоровый глаз, и он погрузился в мёртвый сон.
- Что же с ним случилось? - спросил седой, с интересом рассматривая больного.
- Падение с трамвая. Удар головой о мостовую лишил его всех впечатлений из внешнего мира. Здоровыми у него остались только одно ухо и один глаз. И вот результат: стоит закрыть эти окна во внешний мир, как наступает полнейшее забытьё. Сейчас попытаемся привести его в чувство.
Чернобородый опускает руку на лоб больного. Осторожным движением пальцев приподнимает веко. Показывается белок, серая радужина, чёрный кружок зрачка. Веко начинает моргать. Не понимая, что с ним происходит, больной удивлённо смотрит на людей в белых халатах.
- Как вы себя чувствуете? - громко говорит чернобородый, наклоняясь к уху больного.
- Который час? - медленно спрашивает больной.
- Шесть часов.
- Утра?
- Нет, вечера. Вы уснули утром.
- Ничего не помню, - виноватым голосом говорит больной. - Словно провалился в чёрную бездну.
Чернобородый опять кладёт руку на лоб больного. Пальцы осторожно опускают веко на здоровый глаз. Тишина.
- Вы спите? - спрашивает чернобородый. Ответа нет.
- Вы что-нибудь чувствуете? Больной безмолвствует.
- Интересный случай, - говорит седой. - Пятьдесят лет назад Иван Михайлович Сеченов предсказывал, что человек, лишённый впечатлений из внешнего мира, будет спать непробудным сном. Позднее справедливость его слов была блистательно подтверждена на больном в одной клинике. И вот привелось и мне видеть подобный случай.
- Он блестяще подтверждает вашу теорию, Иван Петрович, - почтительно отвечает собеседник.
Седой человек был академик Иван Петрович Павлов.
Великий русский учёный Иван Михайлович Сеченов высказал мысль, что наше сознание - это отражение окружающего нас мара, ответы на раздражения - рефлексы.
Много лет потребовалось, чтобы доказать опытами правильность этой мысли. Иван Петрович Павлов потратил десятки лет, чтобы подойти к решению этой загадки.
Он окончил Петербургский университет. Потом Военно-медицинскую академию. Уже студентом начал вести научную работу: изучал сердце. Потом перешёл к органам пищеварения.
Фистулы пищеварительных желёз у здорового, нормального животного - таков был способ исследования, который ввёл Павлов в науку.
Фистула - это отверстие, идущее с поверхности тела в изучаемый орган. Павлов вывел через фистулы на поверхность тела протоки всех желёз, выделяющих пищеварительные соки. Теперь можно было видеть, как работает желудок, или печень, или слюнная железа.
Прославленные физиологи того времени отрицали участие нервов в работе желудка и пищеварительных желёз. Павлов же доказал, что эта работа - самый настоящий рефлекс - ответ на раздражение.
Он поставил знаменитый опыт «мнимого кормления». У собаки с фистулой желудка перерезался пищевод, и концы его выводились наружу. Собака с жадностью набрасывалась на пищу, но корм не попадал в желудок: через отверстие в пищеводе он вываливался обратно в миску.
И, несмотря на это, из фистулы начинал выделяться желудочный сок. Удавалось собирать около литра сока, пока собака ела пищу, беспрерывно сыплющуюся обратно в миску.
Да, это был несомненный рефлекс - ответ на раздражение: еда раздражает язык, раздражение передаётся в мозг, возвращается в нервы, идущие к желудку, начинает выделяться желудочный сок.
Десять с лишним лет посвятил Павлов изучению органов пищеварения. Его книга «Лекции о работе главных пищеварительных желёз» была переведена на многие иностранные языки. Добываемый по способу «мнимого кормления» желудочный сок стал широко применяться в медицинской практике. Врачи во всём мире использовали указания Павлова, при лечении желудочных заболеваний.
Но Павлова попрежнему интересовало человеческое сознание: наши мысли, чувства, желания, привычки. - о раскрытии этой тайны природы он мечтал с юношеских лет.
Но может ли физиолог проникнуть в этот таинственный мир?
- Нет! - согласно отвечали все известные физиологи.
- Может, - говорил себе Павлов. - И рано или поздно проникнет.
