Вы только подумайте: негр бьёт белого! Что же это такое, джентльмены? На Юге их за это линчуют, а здесь мы спокойно смотрим, как чёрный мальчишка набрасывается на белого.
- Однако вы ударили мать мальчика, и он вынужден был вступиться за неё, - вмешался защитник, нервно перебирая бумаги на своём столе.
Ньюмен принял глубоко оскорбленный вид:
- Нет, сэр, я никогда ещё не бил женщин. Эта цветная просто мешала мне пройти, и я слегка отстранил её…
- Отстранили так, что она упала наземь? - продолжал защитник.
Ньюмен пожал плечами.
- Почем я знаю? Может, негритянка была просто пьяна? - нагло возразил он.
- Это ложь! - вскричал, вскакивая, Чарли. - Он лжёт! Заставьте его замолчать!
Последние ряды разразились возмущёнными криками. Многие от негодования топали ногами.
- Если шум не прекратится, я прикажу всех вывести, - заявил Сфикси, - а вам, молодой человек, - он обратился к Чарли,-вам я посоветую молчать, иначе вы только усугубите свою вину…
- Мой помощник Кольридж может подтвердить, что я только отстранил мать этого парня, - сказал Ньюмен, испуганный волнением зала.
Вызвали Кольриджа. Убийца Цезаря поя-пился, тяжело опираясь на костыли. Этот огромный детина добросовестно играл роль смертельно раненной жертвы.
Избегая упоминать об убийстве Цезаря, он рассказал, как на него в зале напали цветные, как он пытался от них освободиться, вырвался и побежал на сцену и как здесь в него начал стрелять Ричардсон. Он просто несчастная жертва, и почему именно его хотели убить, он не знает.
- Так, значит, вы утверждаете, что не вы убили негра, ветерана войны, Цезаря? - задал вопрос защитник.
Кольридж, задыхаясь, простонал, что ему трудно говорить, но что если он и выстрелил в негра, то сделал это в целях самозащиты: негр хотел его убить, это всякому ясно.
Сфикси застучал молотком. Горчичный Рай волновался. Слышались возмущённые крики и свист.
«Горилла» Хомер, вызванный прокурором, повторил почти всё, что сказал директор школы. Да, сэр, бывший учитель Ричардсон злоупотребил своим служебным положением. Расовое равенство, разные коммунистические идеи были его коньком, и он постоянно в классе пытался влиять на своих учеников. К счастью, сэр, американские дети не так-то легко поддаются подобной пропаганде! Только цветных удалось ему обратить в свою веру, в частности, обвиняемого ученика Чарльза Робинсона. Он, Хомер, всегда предсказывал, что этот мальчик плохо кончит.
Следующим свидетелем оказался президент школы Коллинз. Он быстро и невразумительно пробормотал что-то о том, что ученик Робинсон ни в чём особенно замечен не был, но, впрочем, популярностью среди школьников не пользовался, так что даже в середине учебного года седьмой класс решил его устранить и выбрать другого старосту. Кажется, однако, вся эта затея кончилась ничем по неизвестным для него, президента, причинам. Больше он ничего сказать не может, так как всё это время готовился к спортивной встрече с Хэнтером из Гренджер-сити и ничего не знает.
И у публики и у защитника было ощущение скуки и потерянного времени от выступления президента школы. Однако прокурор был им очень доволен.
Коллинз внёс свою лепту в собрание дурных характеристик, данных подсудимым, - этого и добивался прокурор.
(Окончание в следующем номере.)
НАША ПОЧТА
О том, что придумала Нина
Проходила осень. Уже тонким ледком затянулся школьный пруд. Уже рябина сбросила с веток красные, свернувшиеся в трубочку листья и покрыла ими дорожку школьного сада. Трава утром становилась белой от инея. А небо было по-летнему тёмноголубым. Эта осень была на редкость сухой и красивой.