Он пошёл в канцелярию. Первым, кого он увидел там, был Василий Алексеевич.
- Мордвинов?! - удивился он, и ласковые искорки засветились в его глазах. - Вернулся, ну вот и прекрасно… Кстати, Серёжа, одну минуточку… - Он раскрыл свой огромный, как сундук, портфель и, немного порывшись в нём, достал тетрадку. - Вот последняя твоя контрольная по геометрии, третьего февраля… Ну, и как всегда, у Мордвинова пять! - сказал Василий Алексеевич и протянул Серёже открытую тетрадку.
- Василий Алексеевич, - сказал Серёжа, - а как же теперь со мной?
- С тобой, Серёжа, вопрос, к сожалению, ясен. Придётся остаться на второй год.
- А если я догоню?… Василий Алексеевич!
- Мы думали, Серёжа, об этом, - сказал Василий Алексеевич. - Видишь ли, по математике ты догонишь легко, в этом я уверен… Но ведь одна математика дела не решает. Программа большая, трудная, а тебе необходимо поправиться, отдохнуть…
- А если я догоню? - снова опросил Серёжа.
- Но знаю, Серёжа… Мы тут и с мамой твоей говорили. И она так считает: лет тебе немного. Ты ведь младше всех в классе?…
- А если я догоню? - упрямо повторил Серёжа.
- Подумай, Серёжа. Конечно, жалко терять год, но так, от души, я не советую, - сказал Василий Алексеевич и посмотрел на часы. - Ты ещё хорошенько подумай, посоветуйся с мамой. - И, застегнув портфель, Василий Алексеевич пожал Серёже руку. - Мне, к сожалению, пора на урок. Но мы ещё поговорим с тобой, - сказал он и вышел.
Вслед за ним пошёл и Серёжа. В дверях он встретился с Нюрой.
- Серёжа, голубчик, вернулся! - обрадовалась она. - Ну, вот и хорошо! Ты, главное, теперь отдыхай, поправляйся. Вон ты какой! А уже с осени опять за работу. И ты не горюй, в пятом «Б» ребята тоже…
- А если я догоню, Нюра? - перебил Серёжа.
- Ну, где же теперь догонять, за полгода? Тебе отдыхать надо. А ты, главное, не расстраивайся, ведь ты не виноват… Ты в лагерь-то собираешься?
- Не знаю, Нюра…
- Ну вот, собирайся в лагерь. Завод нам катер даёт. Будем в походы ходить. Загорать, купаться… А про это не думай.
Мама тоже сказала:
- Год - это пустяки. Здоровье гораздо важнее… Отправлю тебя в санаторий, на Чёрное море. Будешь там крабов ловить, на парусной лодке кататься. А потом я сама возьму отпуск и за тобой приеду. Ну, как, решено, сынок?
Столько соблазнов вставало за мамиными словами, что Серёжа готов был сдаться. Тёплое Чёрное море властно манило его. Он пытался представить себе это море, и дельфинов, и корабли…
Вдруг зазвонил звонок. Серёжа пошёл открыть, но за дверью никого не оказалось, а в ручку засунут был конверт. Серёжа взглянул на адрес и сразу узнал почерк. Это было письмо от папы. Он давно не писал. Присылал только телеграммы: «Жив, здоров, целую. Алексей».
Когда мама открывала конверт, руки у неё чуть-чуть дрожали. Она вынула целую пачку мелко исписанных листочков, быстро просмотрела их и часть протянула Серёже.
- Это тебе, - сказала она, - а это мне.
Как только Серёжа прочитал первые строчки, очарование Чёрного моря сразу пропало. Другое, холодное Белое море целиком завладело его мечтами.
Папа писал, как они там живут, в Архангельске, как готовятся к трудному делу. Они уже приспособили к морю все речные корабли, заварили стальными листами иллюминаторы, закрыли щитами окна… Машины проверены, топливо погружено. Осталось запастись продовольствием, и можно трогаться в путь. Но лётчики, вылетевшие на разведку, говорят, что ещё рано. Ещё очень тяжёлые льды стоят в океане.
«У вас уже всё в цвету, - писал папа, - а у нас только-только началась весна. Ещё холодно, и снежок бывает, но зато ночи светлые, и мы иногда поздно ночью гуляем по городу или ловим рыбу на Двине… Скоро льды разойдутся, мы поднимем якоря и отправимся в путь. Трудный путь, но мы своё слово сдержим. Как обещали, так и будет, что бы ни случилось, все корабли в целости доставим куда нужно.
Ну, а твои как дела, сынок? Как успехи, чем порадуешь папку? Поцелуй мать и помни: я на тебя надеюсь…»
Серёжа посмотрел на маму, и пока она дочитывала письмо, то и дело улыбаясь чему-то, он всё решил…
Когда она перевернула последний листок и подняла глаза на Серёжу, он сказал:
- Мамочка, я не поеду в санаторий. Отпусти меня в лагерь с ребятами. Ладно, мамочка, отпусти!
Мама посмотрела на Серёжу долгим, внимательным взглядом. «Вылитый отец», - подумала она и сказала:
- Ну что ж, поезжай.
Если вы жили в лагере, вы лучше меня понимаете, как трудно остаться дома, когда весь отряд отправляется в поход.