— Какое крушение! — сказал я: — Боже мой, какое страшное крушение!
Он кивнул головой и в темноте я мог заметить, что он улыбается своей обычной тихой, задумчивой улыбкой.
Я чувствовал себя совершенно не в состоянии двинуться, даже не было желания сделать попытку пошевельнуться, но все окружающее воспринимал с необычайной ясностью. Я видел обломки мотора, освещенного движущимися фонарями; видел маленькую кучку людей и слышал заглушенные голоса. Там был привратник с женой и еще один-два человека. Они возились около машины, не обращая на меня внимания. Внезапно я услышал крик боли.
— Эта тяжесть давит на него. Поднимайте осторожно, — крикнул чей то голос.
— Нет, это только моя нога, — сказал другой голос, по которому я узнал Перкинса. — Где хозяин? — кричал он.
— Я здесь, — ответил я, но они казалось, не слыхали меня. Все они склонились над чем-то, лежащим впереди машины.
Стенлей положил руку на мое плечо и его прикосновение было невыразимо успокоительно. Мне стало светло и радостно, несмотря ни на что.
— Боли, конечно, не чувствуете? — спросил он.
— Никакой, — ответил я.
— Ее никогда не бывает, — сказал он.
Внезапно изумление охватило меня. Стенлей! Стенлей! Как, но ведь он умер от дезинтерии во время бурской войны!
— Стенлей! — крикнул я, и слова сдавили мне горло: — Стенлей, ведь вы же умерли!
Он посмотрел на меня с тою же тихой, задумчивой улыбкой.
— И вы, — ответил он.
УГАДАЛ-ЛИ ОН?
Рассказ загадка А. Е. Зарина.
В ТИХИЙ осенний вечер, когда заходящее солнце словно последней улыбкой освещает землю и вся природа проникнута неиз’яснимой грустью — она вышла из деревенской школы, в которой жила, прошла через деревню и села на камень под деревом, почти у края дороги.
Дорога шла из Гатчины и здесь двумя разветвлениями уходила в лес— направо и налево.
Сегодня по ней до самого вечера тянулись обозы, проходили войска, мчались автомобили, скакали всадники.
С ночи до зари, на заре, утром и до полудня торопливо шли, отступая, войска белых. Они спасались и сплошной лавиной устремлялись по одной из дорог, идущих через лес.
А позднее стройными рядами тянулись войска Красной Армии и шли через тот же лес по другой дороге. Только к вечеру утихло движенье, углеглась пыль на дороге и природу об яла тишина и мир. Всю ночь и утро гремели выстрелы и ухали пушки и тишина осеннего вечера казалась от этого торжественнее и полнее.
Школьная учительница, Наташа, сидела на камне и смотрела на чернеющий лес, который медленно погружался в темноту. Она была в темном платье, покрытая теплым большим платком, который закрывал ее красивое, строгое, исхудавшее лицо.
Смотря в лес, вдыхая свежий воздух, проникаясь грустью осеннего вечера, она отдыхала от рабочего дня и думала все те же скучные неотвязные думы.
К тому ли готовилась она в жизни, так ли осуществлялись ее мечты о личном счастье? Радостное, беспечное детство, счастливая юность а там— словно налетевший шквал смел с ее дороги всех любящих, все радостное и оставил горе, обиды, разочарования.
Отец и брат убиты на страшной войне, мать умерла и она вдруг осталась одна. В отчаянии она искала дела, чтобы забыться и пошла в сестры милосердия и там встретила его, нанесшего ей последний удар.
Что знала она, неопытная девушка, брошенная, одинокая, о лживых людях, о лживых словах, о человеческой подлости? Он был красив, изящен, весел. Он первый открыл ей счастье любви, озарил ее жизнь теплом и светом.
А потом бросил… позорно бежал, оставив ей холодное, обидное письмо. И снова одиночество и горечь обиды и жажда мести.
Пронеслась революция и Наташа нашла себе приют и работу в сельской школе, но разве к этой доле готовила ее жизнь?..
Она сидела на камне, смотрела на чернеющий лес и воспоминания роем кружились в ее голове.
Он был легко ранен, а потом оставлен в тылу и прикомандирован к госпиталю, где работала Наташа.
При первой же встрече она почувствовала себя в его власти и он сразу понял свое положение.
Любил-ли он?
Наташа горько покачала головой. Такие люди не любят.
Они знают любовь только к себе и для своей прихоти готовы разбить и счастье другого и даже бросить на позор свою жертву. Для них жизнь праздник, пока не пробьет час возмездия.
Где он, что он делает, мелькает ли хоть на миг в памяти его ее имя, ее позор?..