— Хорош ли я по-твоему, красотка?
— Нет! — завопила она. — Пошел прочь, волосатая рожа! — и замахнулась на меня ножом.
— Стой, ведьма! — прикрикнул дед. — Я дам тебе три дюжины кошек за кошачье твое поведение! Не обращайте внимания на ее причуды, капитан. Ее легко урезонить ударом дубины — как поженитесь, сами увидите. А если она вздумает зарезать вас ночью, как это случалось у нас даже в самых порядочных семействах, то будьте уверены, что я этого так не оставлю и с нею расправлюсь по-свойски… Генри, внук мой, что с тобою?
А Генри поднял такой вой, что один из столкатитов треснул и грохнулся об пол. Кружится наш Генри по всей зале, а девка на нем повисла.
— Пусти ухо! — закричал он.
Тут только мы разглядели, что девица впилась зубами в его ухо и жует с этаким злорадством.
— Пусти его, Мери Джен! — крикнул дедушка. — А не то я сам примусь выколачивать поленом дурь из твоей головы!
Она послушалась, но не сразу, а словно нехотя, и потом обе невесты удалились, злобно усмехаясь; да и было чего торжествовать — ухо Генри так потом и не выросло, остались какие-то клочки.
— Вы уж извините моих куколок, — сказал нам дедушка, — Они так застенчивы с незнакомыми. Со временем у них это пройдет.
Но у м-ра Спукенса нрав был крутой, не терпящий обиды. Он забыл всякую учтивость.
— Если такова их застенчивость, то по мне белые медведи куда лучше их! вскричал он. Вот и капитан Кэрью скажет то же самое.
— Согласны ли вы с ним, капитан? — спросил дедушка, вдруг переходя на отменно любезный тон.
Вижу таить незачем.
— Да, — говорю.
— Ага! — говорит он……..И вы имеете наглость заявлять мне это в глаза? Вы пришли в этот уголок рая на земле, чтобы перевернуть его по-своему? Погодите же, я проучу вас! Свяжите-ка их, ребята, да всыпьте им по шести дюжин горячих!
— Га! га! — воскликнул м-р Спукенс. — Проучить хотите? Наденьте-ка маску, капитан. Дедушка, я в вас жестоко разочарован. Получайте старая бестия!
И вытащив из кармана пузырек флорохора, он швырнул его обземь у ног деда.
И дед и все другие свалились с ног, а мы скорей прочь из пещеры на свежий воздух.
М-р Спукенс приоткрыл свою маску.
— Неблагодарное старое пресмыкающее! — прорычал он. А я тащился в этакую даль, думая, что встретят меня с радостью!
Не очень-то он будет рад, когда очухается, — сказал я. По вашему достаточно ли там было флорохору? Пузырек ведь небольшой. Не поспешить ли нам лучше? Вы слышали, кузен вам говорил, что за попытку уйти полагается смерть.
— Жаль, что не захватил другой бутылки, — сказал он с досадой. — Ну, да что толку печалиться, отыщем наши пожитки и в путь!
Пошли в пещеру, вытащили наши парашюты и приладили, что я посоветовал. А это были ракеты-только ракеты не такие, какие вы видывали, а гораздо больше; мы их приготовили специально. Они были привязаны сбоку парашютов, так-что огонь выбрасывался в сторону от нас, а сами мы висели снизу. Пристроились мы как только могли скорее и уже готовы были отчаливать, как вдруг слышим крики и вопли — летит во весь дух дедушка, ничего, что старый, а за ним вся остальная шатия, и мужчины и женщины, кто их там разберет.
— Стой! заорал он. Вы нарушаете закон и должны понести ответственное наказание! Стойте!
— Как бы не так! — говорю я.
А м-р Спукенс крикнул:
— Прощайте, дедушка!
И подожгли ракеты.
Ракеты как зашипят, а нас как взметнет кверху — только мы и видели, как деду искрами опалило усы! взлетели мы высоко над скалами, пока не вышел весь порох, а потом начали спускаться все ниже и ниже и наконец стали почти на то самое место, откуда спрыгнули. Тут только мы заметили, что корабля нет.
— Что за диковина! — воскликнул м-р Спукенс. — Где же он? Неужели м-р Жуль сбежал и бросил нас подыхать с голоду?
— Быть не может! — говорю я. — Посмотрите! Вон наши фонари.
— Верно! Но, чорт возьми, они едут! Скорей вдогонку!
И мы пустились бежать, крича во всю глотку и стреляя из ружей, и начали как-то догонять «Шуструю Обезьяну».
Но несмотря на весь шум, какой мы подняли, никто на нас не обращал внимания, и судно продолжало катиться по тому же курсу. Понемногу повеяло на нас флорохором, и тут мы стали догадываться, в чем дело.
— Жуль не заткнул втулку от флорохора, и впустил магнитное естество! — проговорил м-р Спукенс, задыхаясь от бега.
Наконец, уже полумертвые, взобрались мы на борт, надев свои маски, — и что же мы увидели в кают-компании?
И Жуль и вся команда сидели за столом, по-домашнему; перед каждым стояла полная кружка пива — а раз, пиво осталось невыпитым, значит кончено!.. Мертвых не оживить. Мы бы сняли свои маски, чтобы почтить их память, но нельзя было, пока в воздухе стоял флорохор. Проветривать пришлось несколько часов.