— По истине, это гениально! — воскликнула Пэп — и так просто в конце концов! Ну, я ухожу и буду готовиться к путешествию. Нужно ли мне взять с собою денег?
— Да, — сказал доктор Хэкенсоу. — Нужно, судя по прошлому опыту. Я посоветовал бы вам даже взять побольше денег.
— Ну, Пэп, какого вы мнения об Египте? — спросил несколько дней спустя доктор Хэкенсоу, глядя на пирамиды из своей биологической лаборатории. Ассистенты его наняли для него дом в Каире и, когда он прибыл с Пэп на аэроплане, все оборудование было уже закончено.
— Он ужасен! — ответила Пэп. — Я не встретила ни одного привлекательного молодого человека, здесь вообще нет холостых, — все женаты! Надеюсь, что вы скоро окончите вашу охоту на микробов, и мы сможем вернуться домой.
— Мои ассистенты нашли уже здесь целый ряд новых микробов. Пойдемте, посмотрите на мои мумии. Мой проводник уверяет, что среди купленных мною есть древнейшие экземпляры. Я как раз только что осматривал их и пришел к убеждению, что люди пять тысяч лет назад страдали многими такими же болезнями, как и мы, так как на костях и покровах их еще видны следы этих болезней. Тогда уже существовали хронический артрит, представляющий собою ревматизм суставов, так же и инфекционные заболевания зубов и туберкулез спинного хребта. Я хотел бы найти уцелевшую с древних времен бактерию, чтобы сравнить ее с современной.
Не легко производить исследования над затвердевшими покровами и хрупкими органами мумий, но покойный сэр Марк Арманд Руфер доказал с помощью микроскопического исследования, что бактерии существовали в старину, и что древние Египтяне были подвержены болезни почек. Все говорит за то, что пневмония, чума, малярия и, вероятно, даже оспа существовали три тысячи и более лет назад.
С мумий сняли одежды, в которые они были завернуты, и разложили их на столе посередине комнаты. От них отрезали несколько кусков и положили их в раствор, чтобы они размякли в целях более удобного исследования.
— Кстати, доктор, — воскликнул молодой ассистент, — мы нашли в гробнице одной из мумий странную вещь: великолепно разукрашенную глиняную вазу, герметически закрытую. Вот она. Что в ней находится по вашему мнению?
Доктор Хэкенсоу с интересом стал осматривать находку. Это была небольшая ваза, украшенная с большим вкусом. Кроме того на ней было несколько иероглифов, которым, однако, доктор не придал значения.
— Я читал, Пэп, — сказал он, — что в египетских гробницах находили так хорошо сохранившиеся семена, что после нескольких тысяч лет они давали ростки. Я никогда не доверял особенно этим рассказам, хотя нет никаких оснований считать это невозможным. Однако, для микроба кажется немыслимым так долго сохранять свою жизнеспособность. Любопытно, что мы найдем в этой вазе. Несомненно, что нибудь интересное.
— Почему нам не открыть ее и не посмотреть? — задала прозаический вопрос Пэп.
— Вот, действительно, хорошая идея, — согласился доктор, и с большой предосторожностью раскопал смолистое вещество, прикрывавшее отверстие вазы, и обнаружил высохшее человеческое сердце.
— Ничего интересного, — сказал доктор. — Вероятно, это сердце какого нибудь египетского царя или вельможи. Хотел бы я знать, нет ли чего нибудь более интересного в смоле, которой замазано отверстие вазы. У меня большое желание исследовать ее и посмотреть, не содержится ли в ней какая нибудь еще живая спора давно минувших дней. Попытка вреда не принесет.
И оставив Пэп с молодым ассистентом, доктор взял кусок похожего на амбру вещества, отнес его в лабораторию, отрезал маленький кусочек из середины и распустил в жидком растворе. Недели две — три он продолжал эту процедуру, и, наконец, в один прекрасный день он торжествующе позвал Пэп.