— У меня язык лупится!
— А я так просто подыхаю.
— Пить!
— Тише! — крикнул Иов.
Он обвел взглядом окруживших его людей. потом нахмурил брови и как настоящий начальник, понявший, что на этот раз надо уступить, произнес
— Ну, будь по-вашему, выпьем.
Тотчас же раскатились крики:
— Ура, Иов! Ура!
Старик усмехнулся.
— Достань выпивку, Марк, сын мой. По бутылке на человека.
Четверо людей пили с жадностью, точно потребность в алкоголе мучила их уже долгие часы.
Марк вытащил из печи головню, залез на стол и зажег фонарь, спускавшийся с потолка на проволоке Неровный свет упал на листы книги, на которых Иов показывал свое искусство, и в комнате заколыхались большие тени.
Иов обратился к охотникам:
— Я обязан оказать нам… чтобы вы были в курсе дела… Марк, Нарутча и я чистили, приводили тут все в порядок, пока вы были на охоте и…
— И в этот день не было больше никаких событии…
Эта классическая формула — судовых записей, произнесенная хором, застала старика врасплох.
— Ах, шутники! — засмеялся он. — Не можете вы быть серьезными..
В это мгновение дверь широко раскрылась и в рамке ее появился высокий, лохматый силует, весь сверкающий от снега и инея.
— Привет всем! — и Джим Беннет вошел.
За его спиной Нарутча уже закрывала дверь. Питом, преданно и почтительно склоняясь, она стала возиться с пряжками и застежками его полярного одеяния. Совершенно равнодушный к ее услугам. Джим Беннет срывал с себя одну за другой части одежды и бросал их куда попало. Эскимоска ползала вокруг него на четвереньках, вертелась с движениями обезьяны, прислуживая ему с каким то благоговением.
— Как дела? — обратился к нему Иов.
— Я убил кита.
Ответом был общий взрыв восторга. Кита! Он убил кита! Ну, и храбрец! Ну, и охотник!
— Кит будет тонн в сто, — удостоил пояснить Беннет.
Тут настроение поднялось еще. Посыпались вопросы, которые Беннет удостаивал более или менее подробными ответами. Он говорил отрывистыми, ироническими фразами, награждая по временам суетившуюся возле него Нарутчу шутливыми ударами кулака.
Джима Беннета забавляло обожание эскимоски. Нарутча была для него рабой и чем-то вроде собаки. До появления Беннета в лагере Береговые Братья жили одни, по очереди оставаясь дома и делая всю уборку. Но Беннет отправился в эскимосскую деревню милях в тридцати от их жилища и наполовину жестами, наполовину словами объяснил, что хочет купить женщину. Сначала недоверчивый, потом соблазненный подарками, предводитель хотел было отдать ему Нарутчу, но родные запротестовала и стали угрожать. Предводитель взял назад свое слово, сохраняя подарки. Тогда Беннет, которому надоела эта возня, грубо схватил Нарутчу, и, не обращая внимания на ее крики, бросил ее в сани и увез. Рассвирепевшее племя бросилось в погоню, но тяжеловесный американец, презирая легкую победу с помощью карабина, избивал кулаками самых сильных, и отправил в край вечного сна отца и братьев Нарутчи. Укрощенные старики племени согласились, наконец, на сделку. Беннет увез эскимоску в лагерь, где их встретили шумными приветствиями и смехом. И с тех пор Нарутча стала исполнять всю домашнюю работу.
И сейчас Нарутча убрала одежду и снаряжение Беннега и присела у его ног, глядя на него с каким-то рабским обожанием.
— Дети мои, — сказал Иов, — по нашему закону поимка кита празднуется двойной порцией вина. Марк, достань бутылки, сын мой…
Дикие крики, пьяный вой наполняли комнату. Жар очага и алкоголь туманили головы людям, две недели скитавшимся по морозу и на ветру. Беннет задирал Марка и француз замахнулся на него бутылкой. Нарутча сейчас же бросилась между ними, прикрывая своим телом охотника. Беннет со смехом оттолкнул женщину.
Иов знал, что теперь бесцельно призывать к благоразумию. Он послал Марка закрыть ставни, а сам с философским видом делал маленькие глотки из своей бутылки.
Когда Марк вернулся, он крикнул:
— Море выкинуло на берег большую белую лодку.
Слова эти сразу прекратили оргию: добыча!
— Все на берег, — приказал Иов.
Толкаясь и переругиваясь, охотники сбежали к морю На тихой воде залива покачивалась длинная белая лодка. Марк вскочил в свой каюк, сделал несколько взмахов веслами и очутился возле лодки.
— Люди! — крикнул он. — В лодке люди!
На помощь Марку подоспели Вербек и Олаф и общими силами вытащили лодку на берег.
На этот раз не было больше криков. Охотники подхватили неподвижные тела и бегом унесли их к хижине. Иов, Беннет и Борнхольм молча шли сзади.