Мы бок о бок вошли в этот туман. Я сейчас же понял, что чем бы ни были эти завесы, сыростью они не были. Воздух, которым дышали мы, был сухой и насыщенный электричеством. Я ощутил что-то ободряющее, какое-то щекотание в каждом нерве, почти легкомысленную веселость. Мы совершенно ясно видели и друг друга, и скалистый пол, по которому шли. В этом световом тумане не было слышно никаких звуков. Дрэк повернулся ко мне и губы его зашевелились. Он склонялся к самому моему уху, говоря что-то, но я не слышал ни звука.
Мы вышли в открытое место и уши наши вдруг наполнились высоким, резким свистом, таким же неприятным, как вой песчаного урагана. В шести футах направо был край кряжа, на котором мы стояли. За ним был крутой отвес куда-то в пространство, пропасть, выстланная туманами.
Но не эта пропасть заставила нас ухватиться друг за друга. Нет! Из пропасти поднималась гигантская колонна из кубов. Она высилась футов на сто над уровнем нашего кряжа и низ ее уходил в глубины. Головой колонны было огромное, вращающееся колесо. Это колесо вспыхивало зеленым пламенем и со страшной быстротой бороздило скалу.
Над колонной был как бы колпак из какого-то светло-желтого металла, прикрепленный к скале. И этот-то навес, отделяя туманный свет, точно огромный зонтик, и образовывал зону света, в которой мы стояли.
Мгновение огромное колесо продолжало вертеться, визжащая скала таяла под ним и стекала как лава. Потом колесо вдруг сразу остановилось, точно получило какое-то приказание Оно склонилось на бок и посмотрело на нас сверху вниз. Я заметил, что внешний край колеса был весь усажен пирамидками, а что кончики этих пирамид были снабжены чем-то, показавшимся мне гранеными драгоценными камнями.
Колонна склонялась; колесо приближалось к нам…
Дрэк схватил меня за руку и потащил назад, в туман. Мы пробирались в этом тумане шаг за шагом, воображая, что мы чувствуем, как за нами крадется огромное лицо — колесо. Мы боялись оглянуться, чтобы не подойти слишком близко к невидимому обрыву. Мы медленно покрывали ярд за ярдом. Вдруг туман поредел и мы вышли из него.
Кругом нас был хаос звуков, звон миллионов наковалень, грохот миллиона кузниц. Гремели громы, ревели тысячи ураганов.
Невообразимый рев бездны несся на нас, как тогда, когда мы лежали в глубине моря света.
Грохот этот порождался силой. Это была Сила, собранная в фокусе. Оглушенные, ослепленные ею, мы закрывали глаза и уши.
Вдруг грохот замер, оставляя на смену себе какую-то испуганную тишину. Потом тишина стала пульсировать каким-то жужжанием и это жужжание прорвало журчание, точно текла река из бриллиантов.
Мы раскрыли глаза и трепетный страх сжал нам горло, точно рукой.
Мы стояли на самом краю широкого кряжа. Мы смотрели вниз, в огромный колодезь овальной формы, длиною миль в тридцать, половиною этого в ширину, и окаймленный пропастями.
Мы находились в верхнем конце этой долины и на вершине ее оси. Дно ее уходило футов на пятьсот вниз. Облака туманного света, затемнявшие прошлой ночью эту бездну, теперь исчезли, воздух был кристально чист, каждая мелочь выступала со стереоскопической отчетливостью.
Мои глаза прежде всего остановились на широкой полосе фосфоресцирующего аметиста, огибающей всю скалистую стену над нами. Она опоясывала скалы на высоте десяти тысяч футов и с этой-то сияющей зоны и спадали завесы светящегося тумана, загадочные, уничтожающие звук пары. К северо-западу они трепетали, точно свет восходящего солнца, и, как этот свет, пронизывались радугами, спектрами, многоцветными сияниями. Но все это проходило в известном порядке, с геометрической точностью. Как будто бы огромные и движущиеся призматические кристаллы быстро пролетали к самому краю завес, и с такой же быстротой мчались назад.
ГЛАВА XX
Металлический чудо-город
От завес взгляд перекидывался к невероятному городу, возвышавшемуся меньше, чем в двух милях от нас.
Синевато-черный, сверкающий, с резкими, точно из стали вырезанными очертаниями, он поднимался тысяч на пять футов в высоту. Я не мог определить, как велик был город, потому что высота его отвесных стен преграждала поле зрения. Неприветливый фасад, обращенный к нам, имел, вероятно, миль пять в длину. Город был гигантский, подавляющий, внушающий трепетный ужас, как тот полуночный город, который Данте увидел в другой бездне.
Это был громадный металлический город. Гладкая огромная стена поднималась высоко. Это гигантское длинное лицо города казалось слепым, но оно не было слепо и в этом был ужас. Чувствовалось, что оно настороже.