Все это, так сказать, - чисто внешний облик грядущего мира. А в социальном отношении? О, тут также достигнут несомненный «прогресс»!
На смену многочисленным правительствам пришли гиганты-монополии, горстка всесильных промышленных королей правит миром. А горстку эту возглавляет выдающийся изобретатель Джемс Брайтон. Формально - это не диктатура, нет, боже упаси! Брайтон и не помышляет о личном диктате! Но по существу...
«Так думаю я! - достаточно откровенно заявляет он. - Что же касается других, то ими тайно руководят другие, например... я».
Конечная цель режима, изображенного Оссендовским, «создать счастливое человечество». Какими же путями это «всеобщее счастье» создается?
Первоэлемент «всеобщего счастья» - «всеобщая сытость». Но обеспечить материально всех и каждого - увы, не под силу Брайтону и его компании. Естественно, они ищут иных путей. И находят их в том, чтобы... всемерно сократить количество своих «подопечных». Уже уничтожены, стерты с лица земли с помощью гигантского плесневого гриба (вспомним первую повесть Оссендовского!) азиатские народы. «Действенной и эффективной» мерой искусственного регулирования численности человечества оказывается и система «рациональной работы». Страшная потогонная система, при которой рабочий, не выдержавший заданного темпа, не просто отстраняется от работы, нет, - он физически уничтожается... Вот как иллюстрируется эта система в повести:
«...Около массивных железных печей копошились люди. Они, как черные тени, мелькали в разных местах, подвозя тачки с углем и рудой, забрасывая их в печи, прочищая решетки топок, с лязгом и грохотом опуская тяжелые двери и выливая ослепительно белый металл в каналы, ведущие к фабрикам стали.
Через ровные промежутки времени из отверстий в печах брызгал расплавленный металл или прорывалась тонкая струя пара и почти касались обнаженных тел рабочих. Иногда из стен печей, как жала огромных змей, быстро и беззвучно выскальзывали острые ножи и мелькали в воздухе, проходя рядом с грудью только что шагнувшего вперед кочегара или литейщика.
- Что это такое? - в ужасе крикнул Русанов.
- Это система рациональной работы, - с легкой усмешкой произнес Брайтон. - Рабочие, благодаря этой системе, привыкают лишь к необходимым движениям и совершают их с точностью и быстротой машин...»
«Разумное» общество Брайтона оказывается столь же далеким от всеобщего счастья, как и все другие формации, основанные на слепом подчинении одного человека другому. И вовсе, оказывается, не «ушло под землю» человечество в эпоху Брайтона: оно в принудительном порядке загнано туда. Лишь ничтожная «лучшая» часть человечества имеет право наслаждаться всеми удобствами и прелестями наземного существования. И оно закреплено за нею, это право; и никому не дозволяется нарушать заведенный порядок. Тех же, кто все-таки осмелится протестовать, ожидает мучительная смерть в «стеклянных ящиках»...
В «Грядущей борьбе» Оссендовский показал уже не частные отношения между отдельными представителями рода людского, как это еще было в предыдущей его повести. Здесь схвачено главное противоречие капитализма - противоречие между трудом и капиталом. Схвачено и - доведено до абсурда, помогающего понять: это противоречие неизбежно должно привести общество, на нем основанное, к распаду, к гибели.
Так оно и происходит в повести. Русские инженеры Гремин и Русанов первыми организуют внутреннее сопротивление режиму технократии.
Это сопротивление растет, и настолько неотразимы и сильны его идеи, что уже и лучшие представители вчерашней «элиты» включаются в борьбу за уничтожение несправедливого строя. В том числе - и Джемс Брайтон, резко порывающий в конце концов со своим окружением.
И вот на обломках изжившей себя технократии вырастает Земля Побеждающей Мысли...
Выше я говорил о современном звучании первой повести Оссендовского. Очень злободневной представляется мне и мысль, проведенная во второй его повести. С помощью дубинки рай на земле не построить, - вот что утверждает писатель. Это - та самая мысль, которую в 1935 году вложил в свою киноповесть «Облик грядущего» поздний Уэллс, та самая мысль, которая и сегодня очень остро звучит в произведениях фантастов. Да и только ли - в произведениях фантастов?!.
Через несколько лет после первого знакомства с повестями Оссендовского мне вновь встретилось это имя - в очередном томе «Литературной энциклопедии».