- А ведь это Чуня! - вдруг каким-то высоким, детским голосом завопил Финдлей. - Чуня! Вы понимаете? Мы пошли на север! Дальше на север! К океану!..
Оратов замотал головой, словно отмахиваясь от совершенной несуразицы, но потом, видимо, краем глаза уловил прокладку курса -налег грудью на рукоятку управления и так, пригнувшись к пульту, медленно повернул голову назад и глянул на Эльзу.
Она кивнула.
- Так оно и есть, мальчики, - проговорила она хрипло и подумала, что голос ее вряд ли доносится до них сквозь гул захлебывающихся двигателей и лиловую пелену нестерпимого печного жара, - я тут прикинула в уме... Даже если баки были наполовину пусты, то мы на целый порядок глубже, чем предполагали...
Оратов глядел на нее, то ли не слыша ее слов, то ли не веря им. Потом нашарил на панели управления какой-то тумблер и, не глядя, нажал его. Тоненько засвистел генератор охлаждения, и в кабине уже можно было слышать.
- Значит, это были не мы, - медленно проговорил он, все еще не глядя ни на прокладку курса, ни на пульт. - А если не мы, то кто же?
Эльза сделала слабое движение руками - вот уж, мол, чего нам не будет дано разгадать. А дано им было еще несколько минут, потому что, оказывается, третий двигатель вырубился, и «Антилор» шел на одном-единственном, и посадка была с этого момента совершенно невозможна, и больше всего на свете Эльза боялась, что сейчас кто-то скажет: но если это были не мы, то, может быть, у нас есть хотя бы один шанс?
Но Финдлей хлопнул себя по коленям:
- Братцы, нам памятник поставят, но никто не догадается, что это были не мы! - и захохотал.
Оратов ударил себя по лбу, откинулся на спинку кресла и тоже захохотал - искренне, неудержимо. Эльза и сама чувствовала, что ее разбирает смех. Это было нелепо, а если глянуть со стороны - то попросту страшно, и тем не менее через минуту уже все трое хохотали до слез.
- Нас высекут из камня - но! - в масштабе десять к одному из царственного карнакского песчаника...
- Нет, Оскар, мы будем смотреться только в мраморе...
- Тогда почему бы не отлить наши фигуры из хрусталя? С голубой подсветкой...
- Уймитесь, фантазеры, - простонала Эльза, - там же трясина!..
- Чепуха! Тем, кто построил «Антилор», по плечу любая трясина и вечная мерзлота! Монумент будет висеть в воздухе на антигравитационной подушке!
- И космические корабли, возвращаясь на родную землю, будут отдавать ему салют...
- Троекратный...
Ни в этих словах, ни в интонациях не было ни на йоту фальши, так веселиться могли только люди, которые долго и дружно делали какое-то чертовски сложное дело, - и вот они свалили его с плеч. И свалить это дело им помогла сказка о неведомом, трагически погибшем корабле, залетевшем из чужой звездной системы прямо на Подкаменную Тунгуску. Не припомни они этой сказки - и мысль запустить дингль пришла бы слишком поздно. Но они успели. До своего океана они дотянули.
Последний двигатель отключился, когда они шли над Таймыром. Взрыва не произошло - энергобаки были пусты. Они просто канули в ледяной океан, дойти до которого было их последней целью.
Андрей Балабуха ПРЕДТЕЧИ
Андрей Балабуха ПРЕДТЕЧИ
Центральный комплекс Медицинского исследовательского института имени де Голля представлял собой два параллелепипеда в стиле Мис ван дер Роэ, - в двадцать один и тринадцать этажей, -возвышающиеся над парком словно поставленные на попа кирпичи. Третий - горизонтально пересекал их со второго по четвертый этаж так, что фасад напоминал небрежно написанное «Н». На крыше далеко вылетавшего в сторону крыла разместилось кафе, защищенное от солнечных лучей тентом из поляризующей пленки. Свет здесь был рассеянный и мягкий, а мощные кондиционеры позволяли свободно дышать даже в тридцатиградусную жару.
Чудин пересек кафе и сел за угловой столик спиной к залу. Сквозь завесу из декоративного винограда просматривалось шоссе Бержерак - Либурн, по которому иногда проскакивали машины - по большей части легковые. До вечернего заседания оставалось около часа, и Чудин не торопился. Напряжение, владевшее им во время выступления (когда же, наконец, он научится выступать хладнокровно не только внешне?), спало. Сейчас ему хотелось выпить кофе с бриошами и посидеть, не думая ни о чем серьезном, чтобы дать мозгу такой же полный отдых, какой дает телу савасана хатха-йога.
- Простите, месье Чудин... - Сзади стоял человек лет тридцати пяти -сорока. На круглом значке, приколотом к лацкану светло-серого пиджака, было написано: «Пресса. Сьянс э ви. Гийом Эме».
Чудин тоскливо вздохнул.
- Прошу вас, месье Эме.
Тот улыбнулся, сел, положил на стол плоскую коробочку диктофона.