- С вами приятно иметь дело, месье Чудин! Сегодня я уже имел удовольствие слушать ваш доклад, но... Видите ли, «Сьянс э ви» -издание популярное. Не согласитесь ли вы вкратце пересказать свой доклад так, чтобы все было понятно не только специалистам, но и нашим подписчикам? Им это, безусловно, будет интересно, ведь проблемы геронтологии волнуют каждого, каждому хочется жить, и жить долго... И, конечно, мы будем крайне признательны, если вы в нескольких словах охарактеризуете общее состояние геронтологии сегодня.
- С этого я и начну, - сказал Чудин. - Тем более, что на нынешнем Конгрессе основные течения определились особенно четко.
- Каковы же они, месье Чудин?
- Прежде всего, это классическая геронтология, то есть поиск, описание и изучение случаев естественного долголетия. Затем - это американская кибернетическая школа, представление о которой дает доклад доктора Смейерса. Считая человека морально устаревшей биомашиной, эта школа предлагает усовершенствовать его, превратив в «киборга», или «сигома». Для этого человеческий мозг должен быть помещен в тело, состоящее из легко заменяемых блоков, что открывает широкие перспективы к развитию и самоусовершенствованию «сигомов», дает возможность оснастить их рецепторами и эффекторами, человеку не присущими. Заменяя блоки по мере их изнашивания или устаревания, человек станет практически бессмертным. Впрочем, не человек. Ибо на смену Хомо Сапиенсу в этом случае придет Сигом Сапиенс, весьма непонятный и чуждый нам, как «маленькие зеленые человечки».
В-третьих, это биопротезирование. Последователи этого направления предлагают заменять изношенные или травмированные органы человеческого тела биологическими протезами, трансплантируемыми от доноров или же выращиваемыми искусственно, причем процесс может повторяться неограниченно. В основе эта школа близка к кибернетической, хотя и уступает ей в смелости, так как не предполагает усовершенствования человека, остающегося все тем же Хомо Сапиенсом.
Четвертую школу можно назвать социальной. Ее положения таковы: человек живет в крайне неблагоприятных условиях - в загрязненной среде, в постоянном конфликте с обществом и средой и так далее, и тому подобное... Если убрать все эти вредные влияния, его жизнь удлинится без всякого вмешательства в биологию до 300, по одним, и до 900 лет - по другим прогнозам.
Все это - конечные цели, сверхзадачи, к которым пока еще делаются лишь первые шаги. Сегодня последователи всех школ решают строго локальные вопросы, о характере которых можно судить по выступлениям на Конгрессе.
Работа, выполненная нашим институтом, аналогичного свойства. Мы исходили из того, что процесс старения объясняется дефектами в производстве клеточного белка. Для борьбы с дефектными белками мы прибегли к тому же способу, что и природа, то есть к антителам. Близкую работу несколько лет назад выполнили биохимики лаборатории «Оак Ридж» в Ноксвилле. Они пересаживали костный мозг, орган, вырабатывающий антитела в организме. Это привело к значительному удлинению жизни: вместо средних 156 недель подопытные мыши жили 200-205. Мы же синтезировали искомые антитела искусственно. Останавливаться на технических подробностях в популярном обзоре, думаю, нет смысла.
- Благодарю вас, месье Чудин! Еще один, последний вопрос: какая из перечисленных школ соответствует вашим взглядам?
Чудин задумался.
- Мне кажется, истина лежит не на каком-то из этих путей, а на их перекрестке. Недаром говорят, что мы живем в век синтеза: продуктов питания и пластических материалов, науки и искусства...
- От имени наших подписчиков благодарю вас, месье Чудин! - Эме поднялся, поклонился и перекочевал за другой столик.
Вечернее заседание было не особенно интересным. Профессор Хартмут докладывал о новом способе связывания свободных радикалов в клеточном белке. С работой этой Чудин был знаком как по опубликованным материалам, так и по непосредственным наблюдениям: в прошлом году ему довелось побывать в
Эдинбургском Королевском биохимическом институте. Главное же, Чудин не считал это направление правильным. Все это: антитела, связывание свободных радикалов, удаление из организма тяжелой и сверхтяжелой воды - лишь попытки оттянуть неизбежный финал. Организм- полностью автоматизированная фабрика по производству белка. До какого-то момента она работает исправно, производя брак лишь изредка, случайно, в совершенно безопасных количествах. И вдруг происходит «диверсия». Фабрика начинает вырабатывать все больше брака, наконец - только брак. Начинается эскалация производственных дефектов, катастрофа ошибок. И все, что делают пока геронтологи, - лишь попытка компенсировать присутствие этого брака в организме, борьба с последствиями «диверсии», а не ее первопричиной. В то время, как главное - найти «диверсанта», притаившегося в закоулках генетического кода, найти и своевременно обезвредить. Но - как? До чего же это унизительное чувство -томительное бессилие разума!