Очевидно, Хайдеман все же в разговоре затронул эту щекотливую тему - сорокалетнее инкогнито Травена.
Писатель, как пишет Хайдеман, на это ответил так: «Вы должны меня понять. Моя жизнь принадлежит одному мне. Общественности принадлежат только мои книги». Очевидно, этим Травен выразил свою просьбу не разглашать его инкогнито и впредь. Хайдеман во всяком случае этот вопрос в своей статье обходил молчанием. Однако сам тон статьи - в высшей степени сдержанный, сухо-протокольный -невольно наводит на мысль о том, что, раскрывая не только имя писателя-невидимки, но и его местожительство, Хайдеман все же нарушил просьбу, а может, и собственное обещание.
Удивительно, но и это сообщение прошло практически незамеченным! То ли у «травенистов», как стали со временем называть литературоведов, специализировавшихся по творчеству этого выдающегося мексиканского (впрочем, почему мексиканского? С одинаковым успехом его можно назвать и немецким, и американским, и даже... шведским!) писателя, вызвал недоверие как раз этот сугубо протокольный тон статьи Хайдемана, то ли сам журнал не вызывал доверия у серьезных филологов... И статья Хайдемана была зачислена в разряд тех многочисленных псевдобиографий Травена, которые заполняли все газеты мира в течение сорока с лишним лет.
А спустя полтора года телеграфные агентства мира разнесли весть о том, что в Мексике в возрасте 79 лет скончался выдающийся писатель Травен Торсван Крове, написавший семнадцать романов под псевдонимом «Б. Травен». Сообщение было основано на интервью вдовы писателя, Росы Элены Лухан де Торсван, которое она дала журналистам. Из этого интервью явствовало, что Травен родился в 1890 году в Чикаго, в семье эмигрантов, выходцев из Швеции (вот почему он себя, выступая в роли фотографа Торсвана, называл шведом). С юных лет будущий писатель вел тяжелую жизнь бездомного бродяги, был юнгой, грузчиком, кочегаром, плавал на кораблях, курсировавших между Америкой и Европой, пока, наконец, не осел в Германии. Там, в Германии, он взял себе имя Рета Марута и основал журнал. «Всю свою жизнь, - заявила мадам де Торсван журналистам, - он был революционером и антифашистом. Его книги нацисты сжигали на кострах. Он всегда боролся против несправедливости, за переустройство мира».
Разъяснился, наконец, и вопрос об инкогнито писателя - сам Травен дал объяснение в своих записках: «Все это дело рук журналистов. Они сделали меня мифической личностью. Я же, избегая встречи с ними, оберегал лишь свой покой и уединение. Я ненавижу рекламную шумиху вокруг моих книг».
Так раскрылась тайна писателя-невидимки Травена.
Но до конца ли?
История третья: о математике Бурбаки, который... все же был?
Странно: чем больше я сижу над документами и размышляю над всей этой историей, тем все более загадочной она мне кажется. Неужели мистификация продолжается? Однако - документы! Факсимиле, официальные письма... Да и время, когда все это происходило... Но ведь Норберт Винер встречался с Фрейманом почти тогда же - спустя два года! Что могло измениться за эти два года? Голову можно свернуть над этим ребусом!
Итак, что же нам все-таки известно о Никола Бурбаки - легендарном математике, «Эвклиде XX века»?
«Под именем Никола Бурбаки известна группа ученых, поставивших себе целью дать систематическое изложение всей современной математики...» (профессор С. П. Капица).
«Бурбаки Никола - собирательный псевдоним, под которым группа
математиков во Франции выступает с попыткой осуществить идею, исходящую от Д. Гильберта, - обозреть различные математические теории с позиций формально-аксиоматического метода. В многотомном (и далеком от завершения) трактате Н. Бурбаки «Элементы математики», выходящем с 1939 г., развивается
формальная аксиоматическая система, которая по замыслу авторов должна охватить если не все, то главнейшие разделы математики как «частные аспекты общей концепции»... Группа образовалась в 1937 г. из бывших питомцев Высшей нормальной школы. Численность и состав группы не разглашаются...» (Большая Советская Энциклопедия).
«О том, кто именно скрывается за псевдонимом «Бурбаки», можно только догадываться: он, поскольку мне известно, никогда не был официально раскрыт...» (академик П. С. Александров).
Даже высокоэрудированная, всезнающая «Британская энциклопедия», решившая во что бы то ни стало снять завесу тайны с имени Никола Бурбаки и поручившая в связи с этим написать статью о мифическом математике редактору американского журнала «Математик ревьюз» Ральфу Боссу, известному своим умением добывать самую конфиденциальную и точную информацию, - и та потерпела поражение: Никола Бурбаки игнорировал все настойчивые просьбы «Б. Э.» дать хотя бы автограф с кратким изложением биографии, и «Б. Э.» вынуждена была «на самом высшем уровне» заявить, что знаменитый, гениальный математик - всего лишь миф «во плоти», если под плотью подразумевать фундаментальные труды, с завидной регулярностью выходящие под именем Никола Бурбаки. Никто и никогда его не видел, а все это - грандиозная мистификация, затеянная издателем Фрейманом во имя коммерческих целей.