Этого не избежал и Авель. И его дар появился после перенесенного им в Херсоне тяжелого заболевания, а затем сопровождался или инициировался появлением неких двух странных существ, кои приняли участие в обретении этого дара.
К тому же в названной выше работе «Прорицатель Авель» мне удалось найти довольно подробные описания голосов, с некоторых пор ставших постоянными спутниками монаха, позволявшими ему давать безукоризненные прогнозы.
Так в названной публикации приводится содержание беседы епископа Костромского и Галицкого Павла с Авелем, который заявил, что «…будучи в Валааме, пришед к заутрени в церковь, равно как бы Павел апостол, восхищен («восхитить» — похитить, вознести. — Ю.Р.) был на небе и там видел две книги и что видел, то самое и писал…»
Позже, в марте 1796 года на допросе в Тайной Экспедиции на вопрос «Когда впервые слышал он «Глас»?» Авель ответил:
«Когда он был в пустыни Валаамской, во едино время был ему из воздуха глас, яко боговидцу Моисею пророку и якобы изречено ему тако: иди и скажи северной царице Екатерине Алексеевне, иди и рцы (т. е. скажи. — Ю.Р.) ей всю правду, еже аз тебе заповедаю…»
«Сей глас слышан им был в 1787 году в марте месяце. Он при слышании сего весьма усомнился и поведал о том строителю (то есть игумену монастыря. — Ю.Р.) и некоторым благоразумным братьям…»
Интересно, что он пытался осмыслить происходящее, пытался выяснить мнение людей, которых считал благоразумными, не действовал слепо.
Итак, Авель, по его утверждениям, «был вознесен на небо», где и увидел некие две книги, содержание которых впоследствии лишь пересказывал в своих писаниях. И кроме того, начиная с марта 1787 года он слышал некий директивный, суфлирующий, указующий «глас», повелевавший ему сделать или сказать тому-то то-то или поступить так-то, что он послушно и тщательно, несмотря на массу личных трудностей и неприятностей для себя, неукоснительно выполнял многие десятилетия.
Целесообразно отметить, что Авель получал как образную (визионную), так и голосовую (словесную) информацию. Замечу, что оба этих способа известны буквально «с библейских времен». Кстати, широко известен «Голос» Сократа, иногда именуемый «Демоном».
Таким образом, монах Авель сформировался как провидец в силу обстоятельств, получив поразительные способности, и, побуждаемый неким внешним (или внутренним?) образом, начал пробовать свои силы на новом для него поприще. Его первые шаги на этом тернистом пути отражены в Житии следующим образом:
ПЕРВАЯ «ПРОБА ПЕРА»
В Житии сообщается, что в следующие девять лет Авель «обошел многия страйы и грады» с проповедью слова Божия. Придя на Волгу, он вселился в монастырь Николая Чудотворца — Бабайки, что в Костромской епархии.
В то время настоятелем монастыря был Савва, а послушание Авелю в монастыре было «в церковь ходить и в трапезу, и в них петь и читать, а между тем писать и слагать и книги сочинять».
И написал он в той обители «книгу мудрую и премудрую»… (Снова цензурное отточие, закрывающее смысл писания. — Ю.Р.), в ней же написано о царской фамилии. В то время на Руси правила Екатерина Вторая, а упомянутая в Житии книга была первой из написанных Авелем «Зело престрашных», по оценке современников, пророческих книг.
Так, в названной книге говорилось, в каком году, в каком месяце, в какой день и час… и какой смертью умрет Царица! Повторяю, был указан даже час смерти!
Естественно, что такое писание было взрывоопасно и автор вряд ли мог рассчитывать на монаршую милость!
А простодушный Авель имел неосторожность показать написанную им книгу монаху того же монастыря по имени Аркадий, который, в свою очередь, показал ее ни много ни мало настоятелю обители!
Реакция отца-настоятеля, естественно, была скорой: он собрал братию и «сотвориша совет», на котором порешили ту книгу и автора ее, отца Авеля, отправить «от греха подальше» — в духовную консисторию. Что и было исполнено незамедлительно!
Собравшиеся же в консистории архимандрит, игумен, протопоп, благочинный и секретарь, получив книгу, спросили Авеля: он ли ту книгу писал, и отчего и зачем? Естественно, что материалы расследования были отправлены по инстанции Костромскому архиерею — епископу Павлу. Павел ознакомился с книгой и ее автором, которого предупредил о крайней тяжести проступка, и повелел отправить книгу и ее автора в губернское правление — пусть там решают!