Церковные бюрократы ничем не отличаются от бюрократов светских. Никому не хочется брать ответственность или грех на себя! А посему — причина и опасное следствие (Авель и его зловредная книга!) пошли по третьему или четвертому кругу.
И попал Авель, «на всякий случай», на «отдых» в Костромской острог! Но дело на этом не кончилось. Заскрипела всеми своими колесами бюрократическая машина, и Авель был отправлен на почтовых с караулом солдат в Сенат в Санкт-Петербург! Попав к главе Сената — генералу Самойлову, Авель не оробел. Но тут он впервые «ощутил силу власти». Самойлов, раскрыв присланную ему книгу, сразу же узрел в ней крамольную запись о том, что Императрица Екатерина Вторая вскорости лишится жизни! И что смерть ее будет скоропостижная и тому подобное… Генерал с криком «Како ты, злая глава, смела писать такие титлы (т. е. слова. — Ю.Р.) на земного бога!» троекратно ударил беднягу по лицу, при сем вопрошая: «Кто научил его такие секреты писать и зачем он стал такую книгу составлять?»
Стерпел Авель и смиренно ответил генералу, что-де «…меня научил писать сию книгу Тот, Кто сотворил небо и землю, и вся иже в них. Тот же повелел мне и все секреты составлять»!
Самойлов же воспринял поведение Авеля за юродство и приказал его посадить под секрет в тайную, а сам донес о происшедшем Государыне.
Поинтересовалась Императрица, кто же такой Авель есть и откуда? И приказала отправить его в Шлиссельбургскую крепость, где быть ему «до смерти живота своего», то есть пожизненно!
Это было первое столкновение Авеля с монаршей благодарностью, беспощадной и нетерпимой, но, должен вас предупредить, не последнее.
А случилось это в феврале — марте 1796 года… И было по сему исполнено! Ладно, да не совсем! Шло неумолимое время, истекали последние месяцы, затем недели, дни… наконец — последние часы жизни Екатерины Второй.
Пятого ноября 1796 года фрейлины Императрицы нашли ее без чувств на полу покоя… Императрицу поразил удар! Она скончалась на следующий день — 6 ноября 1796 года, как утверждают, в полном соответствии с записью в «Зело престрашной книге», сделанной примерно за год до того!
Закончился первый виток спирали восхождения монаха Авеля к вершинам мастерства.
6 же ноября на трон взошел сын Екатерины — Император Павел Петрович! В сенате место генерала Самойлова занял князь Александр Борисович Куракин. Отыскалась в секретных делах и «Зело престрашная книга» Авеля, которую князь Куракин самолично показал Императору Павлу Первому.
Зная, что в Житии возможны некоторые преувеличения или неточности, рассмотрим некоторые дополнительные документы и свидетельства.
Так, случайным современником и свидетелем начала провидческой карьеры Авеля был известный военный и государственный деятель России времен Екатерины, Павла Первого, Александра Первого и Николая Первого — генерал от инфантерии и артиллерии Алексей Петрович Ермолов (1777–1861), чья блестящая биография вам, вероятно, известна.
Этот громадный большерукий человек с головой льва, увенчанной мощной гривой волос, был исключительно честен и порядочен, поэтому мы с доверием относимся к его заявлениям и словам.
Независимый и несгибаемый, Ермолов, соблюдая законы общества, мысли, чувства и честь свою считал лично ему принадлежащими и, как человек благородный и честный, не кривил душой и не лгал.
Его военная карьера складывалась удачно. Ермолов происходил из старинной, но небогатой дворянской семьи. Как это было принято в России той поры, дворянские дети мужского пола записывались в гвардию еще с младенчества. Ермолов, например, был записан в 1778 году, то есть на втором году жизни, каптенармусом лейб-гвардии Преображенского полка, а вскоре был произведен в сержанты. Военную службу начал в 15 лет — был привезен в Петербург, произведен в капитаны и зачислен в Нежинский драгунский полк старшим адъютантом к генерал-поручику А. Н. Самойлову. В боевых действиях впервые принял участие при штурме предместья Варшавы в 1794 году, где семнадцатилетний юноша прекрасно проявил себя и был представлен к награде.
Распространение свободолюбивых западных веяний в России конца XVIII столетия захватило молодого Ермолова. Он стал членом политического кружка, руководимого его старшим братом по линии матери А. М. Каховским. А поскольку при аресте у Каховского было обнаружено письмо А. П. Ермолова, на котором тот весьма резко аттестовал армейское начальство, то… после ареста и допроса Ермолов был посажен в каземат Алексеевскою равелина Петропавловской крепости!
Через два месяца после ареста он был отправлен в ссылку в Кострому.