Если профаны и дилетанты, начинающие мечтатели, начитавшиеся сказочных россказней, принимали Философский камень на веру, всерьез, то лучшие умы, давно прошедшие этап наивной веры и десятки раз попробовавшие все «рецепты» в деле, относились к нему, по меньшей мере, сдержанно.
Основатель ятрохимии (иатрохимии), не раз упоминаемый здесь врач, философ, алхимик Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (Парацельс) писал: «Алхимия — великая наука. Она помогает человеку создавать множество необходимых ему в жизни предметов. Но Философский камень, над получением которого ломают себе головы алхимики, вещь фантастическая.
Задача алхимии не в отыскивании Философского камня, а в том, чтоб изготовлять лекарства для излечения больных…» Вот так, четко и откровенно, высказывался тот, кого считали одним из «столпов» алхимии.
Тем не менее время от времени Философский камень появлялся у странных странствующих алхимиков, которые подчас совершенно безвозмездно, то ли хвастаясь, то ли «вербуя» единомышленников, то ли с какой-то иной целью, демонстрировали возможности трансформирующего вещества, обычно некоего красного порошка.
Наиболее известны истории с двумя людьми, явно «неподкупными» в отношении алхимии, которые получили вещество и проделали эксперименты своими руками. Это Иоганн Баптист ван Гельмонт (1579–1644) и врач Иоганн Фридрих Гельвеций.
Ван Гельмонт писал: «Я получил один раз четверть грана (в Англии 1 гран = 64,8 миллиграмма. — А. А.) «камня мудрецов», обернул его в воск, для того, чтобы из тигля он не был выброшен парами угля, и бросил его на поверхность полуфунта (в Англии 1 фунт = 453,6 грамма. — А. А.) нагретой ртути, находившейся в обыкновенном треугольном тигле.
Ртуть вскипела и превратилась в густую кашу. При усилении огня металл снова расплавился. При выливании из тигля было получено восемь унций (в Англии 1 унция = 28,35 грамма. — А. А.) чистого золота. Одного грана «камня мудрецов», таким образом, было достаточно, чтобы превратить 19.000 гран ртути в золото…»
На радостях, что ему удалась трансмутация металлов, ван Гельмонт назвал своего сына Меркурием. Сын впоследствии также сделался алхимиком, но — без особых успехов.
Другой случай произошел в 1666 году. Доктора Иоганна Фридриха Гельвеция, ярого противника алхимиков, посетил некий чужестранец, оставивший ему кусочек «камня мудрецов» и больше не появлявшийся.
Любопытствующий Гельвеций сам, единолично, провел указанный опыт и… получил золото из свинца. Утверждается, что подлинность золота была подтверждена как ювелиром, так и чеканщиком монет…
Сами же алхимики, если судить, в частности, по работе Альберта Пуассона «Теории и символы алхимиков», различали минимум два типа философского порошка и, соответственно, два пути изготовления, «Делания».
Первый тип — Малый Магистерий (Magisterium, magistr — высший) и Малое Делание, и второй тип — Великий Магистерий и Великое Делание. При этом существовало несколько вариаций таких деланий, отличавшихся по степени опасности, времени приготовления и т. п.
Малый Магистерий представлял Камень белого цвета, который не обращал «несовершенные» металлы (ту же медь, свинец и т. п.) в золото, но лишь в серебро. При этом использовались соли ртути и серебра.
Великий Магистерий порождал Камень красного цвета, который обращал все несовершенные металлы. Там использовалась смесь солей золота, серебра, серы и ртути.
«Два камня и два Магистерия, — пишет А. Пуассон, — изображались деревом. Одно — лунное дерево, имеет на себе луны в виде плодов, это — Малое Делание. Другое — солнечное дерево, имеет на себе солнца, это — символ Великого Делания. Это различие между двумя Деланиями весьма древнее, его знали все алхимики».
«Философы утверждали, что золото сначала прошло через состояние серебра. Следовательно, если кто-нибудь захотел совершить Делание с одним только серебром, он не мог бы двинуться дальше белого и мог бы превратить несовершенные металлы только в серебро, но никогда не превратил бы их в золото», — отмечал Вогель.