В тот самый день, когда государю императору дан был праздник знатнейшими сановниками и составляющими его свиту (la maison dc I’empereur), в загородом гулянье близ Вильны (в Закрете) (Закрет — имение генерала Л. Л. Беннингсена — активного участника заговора против Павла I. — Ю. Р.), среди великолепия и роскошных увеселений, приехал из Ковно чиновник с известием, о котором немедленно доведено до сведения государя. Не могло укрыться смятение между окружающими, и дало повод к заключению о причине внезапного прибытия, а вскоре затем разгласилась молва, что французы перешли Неман недалеко от Ковно, что город занят ими и казаки на передовой страже отступают, разменявшись выстрелами. Исчез обоюдный страх, долгое время в нерешимости удерживавший, и мы огромным неприятеля ополчениям, ступившим на нашу землю, прежде Вильну и вскоре всю Литву, едва сопротивляясь, уступили!»
Поскольку Пруссия и Австрия вступили в союз с Наполеоном, Александр I отказался от планов наступательной войны и приготовился к оборонительной. Более ста лет, со времен Карла XII, вражеский сапог не ступал на землю России и вот… снова топот врага на нашей земле! По ведомости военного министерства Франции с 12 по 19 июня 1812 года перешли границу 448 083 завоевателя, что превысило даже численность врага во время татаро-монгольского нашествия! Надо сказать, что в этот раз в армии Наполеона были и поляки!
Россия в начале войны располагала армией лишь в 317 тысяч человек. Ее командный состав, в целом уступавший наполеоновскому, к 1812 году был представлен не только чужеземными бездарностями вроде И. В. Васильчикова, П. А. Шувалова, И. Н. Эссена и Ф.Ф Эртеля, но и талантливыми генералами, не уступавшими маршалам Наполеона.
Бегло перечислю их: потомок шотландских дворян, сын бедного армейского поручика Михаил Богданович Барклай де Толли — дальновидный, мужественный и хладнокровный воин. Князь Петр Иванович Багратион — отпрыск царской грузинской династии Багратионов, потомок Давида Строителя и правнук царя Вахтанга VI, генерал по образу и подобию Суворова, кумир солдат, воин до мозга костей. Генерал-лейтенант Николай Николаевич Раевский, о котором Наполеон сказал: «Этот русский генерал сделан из того материала, из которого делаются маршалы». Генерал от инфантерии Дмитрий Сергеевич Дохтуров — живое воплощение воинского долга. Легендарный атаман Войска Донского — «Вихрь-атаман» М. И. Платов. Генерал-лейтенант Петр Петрович Коновницын. Друг Платова — герой моего повествования генерал-майор А. П. Ермолов, будущий проконсул Кавказа, друг и покровитель А. С. Грибоедова и многих декабристов. Было и много других незаурядных военачальников.
По должности военного министра фактическим главнокомандующим стал Барклай де Толли, несколько стесненный личным присутствием в армии Александра I. Замечу, что еще в марте 1812 года Александр I утвердил оборонительный характер войны, разработанный Барклаем де Толли: «продлить войну по возможности» и «при отступлении нашем всегда оставлять за собою опустошенный край», вплоть до перехода к контрнаступлению.
13 июня Александр I подписал приказ по армии и манифест о войне с примечательными концовками. В приказе: «Воины! Вы защищаете веру, Отечество, свободу. Я с вами. На начинающего — Бог!; в манифесте: «Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем!»
К июню 1812 года Россия располагала тремя армиями:
1-я армия генерала М. Б. Барклая де Толли — на петербургском направлении.
2-я армия генерала П. И. Багратиона — на московском направлении.
3-я армия — генерала А. П. Тормосова прикрывала киевское направление.
Наполеон с главными силами погнался за Барклаем де Толли, чтобы исключить соединение его армии с армией Багратиона.
Барклай же, оставив Дриссу, уклоняясь от контакта с Наполеоном, отступал к Витебску на соединение с Багратионом. Что же касается Багратиона, то его армия оказалась в критическом положении, ибо Даву занял Минск и отрезал ей путь на север. А с юга, наперерез Багратиону, шел Жером Бонапарт, норовя замкнуть кольцо окружения второй армии в районе Несвижа, но несколько задержался — Багратион ушел!
И 22 июня обе русские армии соединились в Смоленске.
Таким образом, первые надежды Наполеона разгромить поодиночке армии русских рухнули. Он утешился было надеждой вовлечь русских в генеральное сражение за Смоленск, но это также реализовать не удалось — русские войска каждый раз ускользали из-под удара! Призрак победы рассеялся. Война принимала (в полном соответствии с ранее составленным русским планом) затяжной характер, чего Наполеон более всего боялся. Растягивались его коммуникации, росли потери в боях, мешало дезертирство и мародерство, отставали обозы. И снова «Все шло по плану Барклая де Толли»! Следуя правилу: «Нс доставайся злодею!», русские повсеместно сжигали продовольствие и угоняли скот, а сами уходили в партизаны или в ополчение. По мерс продвижения таяли силы захватчиков, а силы русских нарастали!