Как необъяснимую странность вписываю этот рассказ в мои воспоминания.
Алексей Петрович Ермолов, будучи только что произведен в офицеры, взял отпуск и поехал в деревню к матери. Ночью, не доезжая нескольких верст до своего имения, он был застигнут такой сильной метелью, что принужден был остановиться в небольшой деревушке. В крайней избе светил огонек, они к ней подъехали и постучали в окно, просясь переночевать. Спустя несколько минут им отворили ворота, и путники въехали в крытый двор. Хозяин ввел их в избу. Изба была просторна и чиста. Перед широкими новыми лавками стоял липовый стол; в правом углу пред образами, в посеребренных венцах, теплилась лампадка, на столе горела сальная свеча в железном подсвечнике. Наружность хозяина поразила Алексея Петровича. Перед ним стоял высокий бодрый старик с окладистой бородой и величавым видом. В голубых глазах его светился ум и была какая-то влекущая сила. Денщик внес самовар, погребец с чаем и ром; Алексей Петрович, раскутавшись, пригласил хозяина напиться вместе чаю. Разговаривая с хозяином, Ермолов дивился его здравому уму и чарующему взгляду. Когда разговор коснулся таинственных явлений, Алексей Петрович сказал, что ничему такому не верит и что все можно объяснить просто; тогда хозяин предложил ему показать одно явление, которое он едва ли объяснит себе. Алексей Петрович согласился. Старик принес ведро воды, вылил его в котелок, зажег по его краям три восковые свечки, проговорил над водою какие-то слова и велел Ермолову смотреть на воду, думая о том, что желает видеть, сам же стал спрашивать, что ему представляется. «Вода мутится, — отвечал Алексей Петрович, — точно облака ходят по ней; теперь вижу наш деревенский дом, комнату матери, мать лежит на кровати, на столике горит свеча, перед матерью стоит горничная, по-видимому, принимает приказ; горничная вышла, мать снимает с руки кольцо, кладет на столик».
— Хотите, чтобы это кольцо было у вас? — спросил старик.
— Хочу.
Старик опустил руку в котел, вода закипела, смутилась. Алексей Петрович почувствовал легкую дурноту. Старик подал ему золотое кольцо, на котором было вырезано имя его отца, год и число брака.
На другой день Ермолов был уже дома; он нашел мать нездоровой и огорченной потерею своего венчального кольца.
«Вчера вечером, — говорила она, — я велела подать себе воды вымыть руки, сняла кольцо и положила на столик, как почувствовала дурноту (!! — Ю. Р.) и позабыла о нем. Когда хватилась, его уже не было, и нигде не могли найти».
Спустя несколько часов Алексей Петрович отдал матери кольцо, сказав, что нашел его в спальной; о случившемся же никогда ей не сказывал».
К сказанному следует прибавить имеющуюся в журнале сноску:
«А. П. Ермолов очень любил и уважал моего дядю, А. П. Кучина, это видно, между прочим, из писем к нему Ермолова, напечатанных в «Русской Старине».
Как отнестись к рассказу?
Фактологичен ли он? И если да, то что же наблюдал Ермолов?
Не подлежит сомнению, что среди авторов различных устных и письменных свидетельств о наблюдении аномальных явлений встречаются как уроженцы Тараскона, Габрова и Одессы, так и других, пользующихся более солидной репутацией, населенных пунктов.
Иными словами, достоверность свидетельств такого рода варьирует от чистого вымысла (иногда — бреда!) до непреложного факта. Однако крылатое выражение о безудержном полете фантазии является несомненной гиперболой, высказыванием «красного словца ради». На самом же деле фантазия ограничена, синкретична по природе своей, монтирует неизвестное новое из фрагментов известного старого. Именно поэтому, начиная от пресловутого сотворения мира до наших дней сделано так мало открытий, столь же неподражаемых, как колесо.
Что же касается преднамеренной лжи, то она, порождаемая эгоистическими побуждениями, может быть выявлена с помощью стародавней латинской юридической формулы: «Сделал тот, кому выгодно!»
Несомненно также, что очевидец — человек, которому, как известно, не чужда способность ошибаться. Но подобные ошибки могут быть выявлены в каждом отдельном случае с учетом параметров и интересов заявителя.
Подвергнем же анализу наш источник информации — «Воспоминания Татьяны Петровны Пассек».