— Кто здесь?
Не успел он договорить, как дверь ударила ему в лицо, и старик отлетел к прилавку.
Четверо молодчиков ввалились в лавку. У дяди Едока из носа капала кровь.
— Что такое? — испуганно спросил старик.
Курия наотмашь ударил его по лицу тыльной стороной ладони.
— Где ваша сука? — прорычал бандит.
Дядя Едок отпрянул назад и окаменел. Он бы все отдал, чтобы Кимати оказался теперь дома.
— Где она? — рявкнул Курия.
— С мужем, — неуверенно проскулил Едок.
— В баре? — Курия снова размахнулся, но старик успел увернуться.
— Пожалуйста, — жалобно произнес он, — уходите, оставьте нас в покое...
Курия ударил его ногой. Дядя повернулся, надеясь укрыться в закутке, но Курия ухватил его сзади, поднял, как ребенка, и отшвырнул в сторону, на кучу мешков, пустых картонок и жестяных банок.
— Где она?
— Что вам нужно? — спросила София с порога.
Внезапный шум и возня в лавке заставили ее спуститься вниз...
Лицо Курии расплылось в гнусной улыбке:
— А вот и она сама, царица Савская!
Его спутники захохотали.
— Что мне нужно? — Курия сделал вид, что обдумывает ответ. — Что я хочу? Да того же, что каждый, — такую вот аппетитную дамочку.
София с трудом подавила разраставшийся в ней страх.
— Уходите, не то я позову мужа!
— Пойдем потолкуем с твоим мужем. — Курия протянул руку, норовя схватить Софию за грудь.
Она отшатнулась, сжала в руке полукилограммовую банку говяжьего жира и с размаху ударила ею бандита в лицо. Он завопил от боли и влепил ей несколько увесистых пощечин, потом вцепился ей в плечи, с силой притянул к себе.
София, всхлипывая, вырывалась, осыпая насильника градом ударов своих слабеющих кулачков. Ее сопротивление, близость ее тела только раззадорили Курию. Он совершенно ошалел от похоти, начал срывать с нее белье.
Бандиты забыли про дядю Едока, который внезапно прыгнул Курии на спину и сомкнул руки на шее у бандита. Курия попытался сбросить старика, не выпуская из рук свою жертву. Один из его подручных обрезком трубы ударил Едока по затылку. Дядя повалился на пол и затих.
София закричала. Курия сдавил ей горло, другой рукой зажал рот. Она укусила его ладонь. Он чертыхнулся и на миг выпустил Софию. Она открыла рот, чтобы снова закричать, позвать на помощь, но Курия что есть силы ударил ей кулаком в живот. София охнула, согнулась пополам, рухнула на пол, ударившись головой об острый край полки.
Курия потащил ее бесчувственное тело в закуток на кровать дяди Едока.
Тем временем его пьяные молодчики принялись громить лавку, стаскивали с полок ящики, разбрасывали товары, разбивали бутылки, высыпали содержимое мешков на пол, где лежал, распластавшись, дядя. Потом они, толкаясь, протиснулись в закуток и присоединились к Курии...
Бандиты ушли через час, оставив открытой дверь лавки.
Некоторое время спустя случайный прохожий вызвал полицию.
Кимати, пошатываясь, явился домой как раз в тот момент, когда санитары выносили все еще не пришедшую в себя Софию в машину «Скорой помощи».
Глава 24
Она умерла на следующий день, так и не придя в сознание.
Кимати все это время просидел у ее кровати, держа бесчувственную руку жены в своей ладони. Он провел возле нее почти целые сутки, тупо глядя на разнообразные трубки и приборы, подсоединенные к ее телу. В три часа пополудни дежуривший в палате врач тронул его за рукав.
— Мне очень жаль, — только и сказал доктор.
Смысл сказанного не сразу дошел до оцепеневшего сознания Кимати. Не желая верить своим ушам, он вскинул глаза. Врач кивнул.
Кимати впился глазами в Софию, погладил ее руку, поцеловал ладонь. Потом поднялся и, уже не глядя больше на покойную жену, не произнеся ни слова, вышел из больницы. Он доплелся до остановки на противоположной стороне улицы и сел в автобус, идущий к центру. Сошел на Коинанги-стрит и, не замечая никого вокруг себя, поспешил на Гроген-роуд.
Он влетел в лавку и с треском захлопнул входную дверь. Спотыкаясь об обломки, оставленные убийцами его жены и дяди, он добрался до закутка, где все еще витал запах сигарет, рвоты, крови и смерти. Затем поднялся на второй этаж, где всего двадцать четыре часа назад жила, смеялась, ждала его София...
Окна были зашторены, это София задвинула занавески до того, как явились убийцы. Казалось, с тех пор прошла вечность...