Еще Солону не приходилось притворяться сумасшедшим, чтоб доказывать согражданам очевидные и полезные вещи; еще Анахарсис пил молоко кобылиц и не помышлял о пьяной карьере философа; еще Сократ Софронискович не убегал из дома от злой Ксантиппы, выводившей его из оцепенения ушатом воды; еще Платон, он же Аристокл, не гулял в садах Академа и не морочил людям голову сказками про Атлантиду, и юный Хлыщ Аристотель не напяливал на каждый палец по три перстня и не обижал старика Платона изощренной бранью.
Еще не писали стихов Феогнид и Архилох, Алкей и Сапфо, Пиндар и Вакхилид. Не было и в помине ни одной трагедии Эсхила, Софокла и Еврипида, ни одной комедии Аристофана и Менандра, ни одной басни Эзопа, ни одной речи Диона Хризостома Даже трагика Фриииха не успели приговорить к изгнанию из Афин за «Взятие Милета», потому что во время премьеры все зрители разрыдались, и Праксилла, поэтесса из Сикиона, еще не вывела в песнях Адониса, у которого умершие спрашивали: «Что было для тебя самым прекрасным на земле?» — а он отвечал со вздохом: «Смоквы и яблоки», — откуда и родилась поговорка: «Глупее, чем Адонису Праксиллы». Впрочем, не было и двух других дураков: Кикилиона, пытавшегося считать морские волны, и Саннариона, искавшего лестницу в бутылочке для благовоний. И афинянин Диотим еще не был прозван Воронкой, которую для удобства вставлял в рот, когда выпивал амфору без отрыва, и легендарный гурман Филоксен не сочинил молитвы об удлинении глотки, а на другом конце непознанного света — в Китае — надо было двести лет ждать рождения двух прославленных красавиц — Мао Цян и Си Ши.
Чего еще не могло быть?.. Дарий Гистаспович — военный неудачник — еще не убежал из Скифии, обиженный тем, что сражению с ним номады предпочли охоту на зайцев, и Мильтиад еще не умыл его позором при Марафоне. Александр Филиппович еще не пошел войной на Дария Ш, чтобы отомстить за сожженные Ксерксом Афины, хотя Ксерксу и без него досталось: от Фемистокла — при Саламине, от Павсания — при Платеях, а по возвращении в родную Персию — от подданных, которые прибили его, решив, что с таким «подарком» судьбы на троне и самим недолго протянуть ноги, тем более что «подарок» явно сошел с ума еще в походе: сначала высек море, а потом влюбился в дерево, целый день обнимался с ним и украшал побрякушками. Дарий же III, сраженный Македонским, был до того мирный человек, что целыми днями обстругивал ножичком липовые дощечки. Но и Александр недолго радовался учиненной подлости: Антипатр отравил его водой Стикса, доставленной в копыте мула.
Не было еще Пелопоннесской войны и позора спартанцев на острове Сфактерия, не было афинской экспедиции в Сицилию и истребления флота афинян, не было битвы при Аргинусских островах, при Эгоспотамах, при Левктрах, при Херонее, и римляне еще не разрушили Коринфа, похоронив независимость Греции на две тысячи лет, пока у той же Сфактерии в Наваринской битве — последней для парусного флота — объединенная эскадра Англии, России и Франции из 27 кораблей не вернула демократию на родину, потопив 60 и 66 турецко-египетских кораблей.
Ужас! две тысячи лет! — хлипкий мостик римской тупости пропасть средних веков!..
А что же было уже во времена оны? Ведь история тут не начиналась, она пряталась вглубь.
Много всего разного, плохого и отличного. Уже Крон оскопил Урана, а Зевс сверг Крона и заработал первую группу инвалидности, ибо голова его была расколота, как орех (когда рожал Афину), бедро рассечено вдоль (когда рожал Диониса), а сухожилия вырваны стоглавым Тифоном и кое-как вставлены обратно Гермесом. Уже Деметра бродила днем со светильником в поисках Персефоны (но Диоген Синопский, фальшивомонетчик, еще не ходил с таким же светильником, и тоже днем, в поисках человека). Уже Сизиф, опороченный и преданный поклонниками Зевса, ежедневно катал в гору камень, хотя прежде, при пеласгах, катал солнце и делал полезное дело вместо бессмысленного. Уже Прометей подарил людям огонь и его сын Девкалион спас человечество при потопе: ведь, вылепленное из глины, оно неминуемо расползлось бы в воде, — а Немврод, он же Нимрод, внук Хама, убедил людей, что в их благоденствии повинен не Бог, а они сами своим трудом и доблестью, и велел строить башню в Вавилоне, чтобы Бог не смог погубить род людской следующим потопом. И в долгую ночь посредине зимы заходили Гиады, что в голове созвездия Тельца, все девять — Фэсила, Коронида, Клея, Фэона, Евдора, Адраста, Алфея, Амбросия и Диона.