На основе этих теорий в СССР ввели цензуру науки, которая оказалась более всеобъемлющей и жестокой, чем средневековая инквизиция. Знания отвергали не за суть, а по политическим мотивам. Идея «очистки от навоза философии и других наук» не являлась следствием какого-либо кардинального открытия, которое влекло за собой необходимость глубокого пересмотра существующих систем знаний. Но на ее основе велся поиск политического криминала во всех науках. Возникла профессия исследователя навоза в науке, физике, математике, биологии, кибернетике. Если всерьез относиться к эрудиции, необходимой для этого, то эти люди выглядят универсальными титанами, подобными Леонардо да Винчи. Кроме того, в каждой науке были созданы поисковые группы, которые искали и находили навоз в ней.
По этой теории запрещали научные знания, труды ученых, научные теории, прикладные специальности, уничтожали ученых. Ученые гибли не только в физических расправах. Творческий потенциал разрушали специализация страхом, длительные отлучение от научной работы.
Когда запрещают знания, игнорируют факты, то вместо них применяют глупости, ошибки, фальсификации. В науке искусственно устанавливают белые пятна. Когда гробят таланты, то им на смену приходят бездари и дутые авторитеты. Это, в свою очередь, приводит к огромным потерям для общества. Академик А. Ф. Иоффе в книге «Встречи с физиками» пишет, что опечатка в математической таблице заставила его многократно повторять эксперимент и пересчитывать его результаты. Потери, вызванные запретом теорий, многократно выше.
Разрушение наук в СССР было неодинаковым. Самое сильное пришлось на общественные науки. Меньше было в естественных. Еще в 1957 г. А. А. Любищев, герой документальной повести Д. Гранина «Эта странная жизнь», писал о двух группах советских наук: счастливых и несчастливых. К первым он отнес естественные и технические. Ко вторым — философию, историческую, кроме археологии, экономическую науки и генетику. Добавим сюда и юридическую науку.
Разрушение генетики, о которой так много писали, было все-таки меньше разрушения общественных наук. Генетику начали разрушать в середине 30-х. Но погром произвели только в 1948 г., а в 1954 г., биологи уже начали борьбу за ее восстановление. О разрушении генетики писали ученые, выжившие после ее погрома и сохранившие творческий потенциал. Они знали генетику, могли определить потери науки и страны в этом погроме, стремились восстановить науку и прекратить потери народного хозяйства, которые принесла лысенковщина. Поэтому они были настойчивы и яростны в обличениях. То, что они выжили, дало им оптимизм и смелость. Они требовали суда над Лысенко. В общественных науках такую смелость никто не проявлял.
Разрушение философии, исторической и юридической наук началось еще в начале 20-х годов. Экономические науки после короткого расцвета начали разрушать во второй половине 20-х. Разрушение этих наук было более страшным, чем в генетике. В середине 50-х годов в стране власть забеспокоилась о состоянии общественных наук и попыталась их реанимировать. Но между разрушением наук и временем, когда можно было их восстанавливать, прошло два-три десятилетия, и не осталось действующих ученых, которые могли эту работу сделать. Среди ученых-обществоведов были люди, которые понимали необходимость такой работы. Но сами они провести ее не могли.
Историческую науку, которую К. Маркс называл наукой наук, разрушали несколько раз. При этом меняли то, что Р. Декарт считал основанием науки: систему исходных понятий, на которой она строится. Сначала М. Н. Покровский, «академик в буденновке» написал новый вариант истории. Затем была написана история Гражданской войны, в которой менялись факты, участники событий, важность событий. Исключались из истории одни люди, их победы приписывались другим. Подобное проделали с историей индустриализации. В 30-е годы была выдвинута теория, что история должна интерпретироваться под потребности текущего момента. В соответствии с этим можно произвольно обращаться с фактами. И снова меняли историю и оценки исторических личностей. То есть исторический опыт, накопленный человечеством, оказался не нужен для построения нового общественного строя.
В философской науке были расправы с учеными и запрет знаний. Разгром проводился в несколько приемов. В начале 20-х выслали из страны философов, богословов и идеалистов. Затем репрессировали философов марксистов. В стране запретили преподавание диалектики Г. Гегеля. Из учебных программ изъяли философские работы Ф. Энгельса.