М. Б. Барклай де Толли не имел не только таланта командовать армиями, но у него не было и опыта командования большими массами войск. В Смоленске 25 июля на военном совете было принято решение атаковать Наполеона. Генерал-квартирмейстер К. Ф. Толь разработал план операции. Однако до решительных действий дело не дошло. Все ограничилось тем, что М. Б. Барклай де Толли водил войска с одной дороги на другую. По названию деревни Шеломец, которую войска должны были не раз проходить, эти действия М. Б. Барклая де Толли были названы «ошеломелыми маневрами».
Александр I хорошо знал способности М. Б. Барклая де Толли, но это не мешало царю наградить генерала не только самыми высокими российскими орденами, но и дать титул графа и титул князя, и даже чин генерал-фельдмаршала. Причем М. Б. Барклай де Толли стал князем за смотр войск при Вертю под Парижем.
При имени фельдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского в памяти возникают его победы при Ларге, Рябой Могиле, Кагуле… О А. В. Суворове напомнят такие сражения, как Рымник, Измаил… Если вспоминают М. Б. Барклая де Толли, то прежде всего на память приходят дни несчастий России первых месяцев Отечественной войны 1812 г. Однажды Наполеон сказал о баварском генерале К. Ф. Вреде: «Я мог его, конечно, сделать графом, но я не мог сделать из него полководца». О М. Б. Барклае де Толли можно сказать, что царь сделал его генерал-фельдмаршалом, но не смог сделать из него полководца.
Перед войной М. Б. Барклай де Толли, будучи уже военным министром, писал Александру I об отступательном плане в записке «О защите западных пределов России». Но эта записка могла быть написана и «по заказу» Александра I в Военном министерстве. Сам М. Б. Барклай де Толли никогда не говорил о плане, не пытался аргументировать, почему он отступал в первые месяцы войны. Даже в его штабе ничего об этом не знали. Когда генералы потребовали решительно перейти в наступление, М. Б. Барклай де Толли сослался на повеление Александра I. Генерал-квартирмейстер 2-й Западной армии М. С. Вистицкий писал: «Барклай отвечал, что имеет повеление высочайшее промедлить, чтобы дать внутри империи собраться армейским пополнениям». Если бы М. Б. Барклай де Толли долго и мучительно обдумывал всевозможные действия против наполеоновских войск и пришел бы к выводу, что отступление — это единственный способ их победить, он бы нашел веские аргументы для «защиты» своего плана.
Записку «О защите западных пределов» «защищал» и обосновывал не М. Б. Барклай де Толли, а сотрудник Военного министерства П. А. Чуйкевич, который 2 апреля 1812 г. написал трактат «Политические и военные рассуждения о предстоящей войне между Россией и Францией». В этом трактате отстаивалась такая война, которую называют скифской. «Вождь Российский», по мнению П. А. Чуйкевича, должен следовать примерам Фабия и Веллингтона. Надо заметить только, что ни Квинт Фабий, ни А. Веллингтон свою родную землю не разоряли.
Квинт Фабий перешел к отступательно-оборонительной тактике, когда потерпели поражение 4 консула (Публий Корнелий Сципион, Тиберий Семпроний Лонг, Гай Фламиний, Гней Сервилий), пытавшиеся преградить путь Ганнибалу. Квинт Фабий не разорял родной Рим, он дрался на территории италиков. Отступление Фабия вызвало тревогу и недовольство, сенат даже вызвал Фабия в Рим, предоставив командование Марку Минуцию Руфу, которого избрали вторым диктатором.
И Веллингтон дрался не на Британских островах, а на Пиренейском полуострове. Затянувшаяся война в Испании вызвала недовольство парламента Англии.
В письме к М. Б. Барклаю де Толли от 24 ноября 1812 г. Александр I писал, что предвидел непопулярность в России отступления и был подготовлен к этому. Можно предположить, что М. Б. Барклай де Толли надеялся на всемогущество русского царя и не подумал о своей собственной защите. Царь в некоторой мере защитил М. Б. Барклая де Толли: он сделал его военным министром, генералом от инфантерии, щедро наградил орденами. Даже жена М. Б. Барклая де Толли получила орден Екатерины.
Когда русские войска стали оставлять неприятелю один город за другим, самодержец даже при своем дворе натолкнулся на очень вежливое, но очень настойчивое сопротивление. Недовольство дворян неспособностью царя и его военного министра защитить Отечество чувствовалось с самого начала войны и в Главной квартире, и в войсках. Но поначалу дворянству было еще не совсем ясно, кто проводил гибельную для русского народа политику: пруссак генерал К. Фуль, план которого проводился в жизнь в первые дни войны, военный министр М. Б. Барклай де Толли или же сам царь, который, хотя и не объявил себя главнокомандующим, заявляя, что армией командует М. Б. Барклай де Толли, вмешивался в дела командования постоянно в первые дни.