Но Смоленск был сдан вечером 6 августа, а Чрезвычайный комитет принял решение 5 августа, правда, царь утвердил его только 8 августа, но он тогда не мог еще знать о потере Смоленска.
Интересно отметить такой факт. Царь передал рапорт М. И. Кутузова об оставлении Москвы этому же Чрезвычайному комитету, ожидая, по-видимому, что комитет выразит порицание полководцу. Однако комитет отговорился тем, что не обладает достаточной информацией, чтобы вынести свое заключение по поводу оставления Москвы. Он предписал М. И. Кутузову впредь присылать «полные о всех мерах и действиях своих сведения», причем указал, «чтобы предписание главнокомандующему сделано было не в виде какого-либо неприятного замечания».
17 августа М. И. Кутузов прибыл в Царево-Займище, где М. Б. Барклай де Толли в очередной раз намеревался дать сражение. М. И. Кутузову нужно было время, чтобы войти в управление армией, вот-вот должно было прибыть Московское ополчение и корпус М. А. Милорадовича. Французы преследовали русскую армию по пятам, и М. И. Кутузов вынужден был отступить. 22 августа армия прибыла к селу Бородино, где и решено было дать сражение. М. И. Кутузов предоставил М. Б. Барклаю де Толли и П. И. Багратиону свободу действий.
Часто пишут, что М. Б. Барклай де Толли в Бородинском сражении искал смерти, что под ним было убито несколько лошадей, были ранены многие его адъютанты. М. А. Милорадович, наблюдая за VI.Б. Барклаем де Толли во время сражения, воскликнул: «У него не иначе, как жизнь в запасе». Реже пишут, как М. Б. Барклай де Толли командовал во время сражения вверенными ему войсками, или, если пишут, то, как правило, опираются на рапорт генерала и на «Изображение военных действий 1-й армии в 1812 году», то есть пишут о действиях М. Б. Барклая де Толли так, как их описал он сам. Рапорты военачальников, воспоминания П. Х. Граббе, В. фон Левенштерна позволяют представить, как командовал М. Б. Барклай де Толли, в частности, в самом начале великой битвы.
1-я Западная армия была расположена в основном на правом фланге, где М. И. Кутузов поставил свои главные силы. В версте от правого фланга находилось село Бородино, которое было отделено от русской позиции рекой Коло-чью. Связь поддерживалась только мостами через реку.
С 23 августа в селе Бородине находился лейб-гвардии Егерский полк. В его задачу входило прикрытие арьергарда, отступавшего к основной позиции русских войск. Командир полка полковник К. И. Бистром приказал командиру 3-го батальона полковнику П. С. Макарову выдвинуться вперед и наблюдать за движением неприятеля, в случае надобности удерживать его, обеспечивая отход арьергарда. 24 августа арьергард прибыл на позицию, но батальон П. С. Макарова по-прежнему оставался стоять на пути неприятеля, два других батальона полка располагались в самом селе и у мостов через Колочь.
Готовясь к сражению, Наполеон тщательно изучил обстановку на своем левом фланге у села Бородина. Для него не осталось незамеченным, что Бородино находится в удалении от русских позиций и им легко овладеть. Но, остерегаясь, что русские уйдут и уклонятся от сражения, Наполеон не стал занимать село до сражения.
Ф. Н. Глинка написал в «Очерках Бородинского сражения», что на предложение генерала Ш.-Н.д’Антуара де Вренкура занять село Бородино Наполеон ответил: «Русские так спокойно опираются на этот пункт! Овладей им, и они всполошатся, подумают, что правое крыло их в опасности, и, чего доброго уйдут. Завтра рано Дельзон двинется и займет Бородино — это дело минуты!» Наполеон приказал поставить у села Бородина батареи, чтобы обстреливать Курганную высоту.