Предсѣдатель. Были вы знакомы прежде съ г. Ильинскимъ до этого происшествія?
Пастуховъ. Г. Ильинскій неправду говоритъ, что онъ меня не зналъ. Онъ меня зналъ и прежде… Мы съ нимъ встрѣчались на кладбищѣ, на гуляньѣ, онъ еще разъ меня мороженымъ угощалъ….
Почетный мировой судья. Б. А. Нейдгартъ. Спрашивалъ Ильинскій васъ, зачѣмъ вы пришли?
Пастуховъ. Нѣтъ, не спрашивалъ, онъ прямо бросился на меня и сталъ кричать.
Б. А. Нейдгартъ. Въ чемъ былъ г. Ильинскій? Онъ говоритъ, что онъ былъ въ мундирѣ.
Пастуховъ. Нѣтъ, онъ былъ въ красной рубашкѣ, были ли на немъ брюки — я не могъ разсмотрѣть, а красную рубашку замѣтилъ…
Затѣмъ гг. судьи сдѣлали сторонамъ еще нѣсколько вопросовъ о расположеніи квартиры, а г. Ильинскій просилъ, чтобы допросили 2‑хъ новыхъ свидѣтелей — мѣщанина Николаева и унтеръ — офицера Михайлова. Сдѣлавши нѣсколько вопросовъ для разъясненія, почему г. Ильинскій выставляетъ свидѣтелемъ Николаева, мировой съѣздъ приступилъ къ спросу свидѣтелей, которые, по требованію г. Пастухова, били приведены къ присягѣ с послѣ напоминанія предсѣдателя о долгѣ присяжнаго свидѣтеля и о наказаніи за лжеприсягу и клятвопреступленіе, свидѣтели были спрошены порознь.
Спрошенный въ качествѣ свидѣтеля городовой унтеръ — офицеръ Хамовнической части Семенъ Михайловъ подъ присягою показалъ: явившись въ два часа къ квартальному надзирателю Ильинскому для доклада объ очисткѣ боенъ, увидѣлъ на крыльцѣ, гдѣ помѣщается контора квартара надзирателя, стоящаго неизвѣстнаго мнѣ человѣка и вскорѣ затѣмъ выходящаго изъ квартиры надзирателя другаго, какъ послѣ я узналъ, г. Пастухова, причемъ никакого шума и крика не слыхалъ. Явившись къ квартальному надзирателю, я увидѣлъ его въ форменномъ сюртукѣ, на которомъ пуговицы три, какъ припомню, были разстегнуты, и при этомъ не видалъ, чтобы кто растворялъ окно и кричалъ. Въ залѣ же квартальнаго надзирателя никого, кромѣ его, не было. Контора въ это время была отперта и ее мелъ вѣстовой Егоръ Константиновъ Якубко.
Спрошенный въ качествѣ свидѣтеля мѣщанинъ Николаевъ подъ присягою показалъ, что, явившись примѣрно въ 3‑мъ часу дня къ квартальному надзирателю Ильинскому, не засталъ его дома и приглашенъ женою его подождать въ гостиной; контора же была затворена и никого въ ней не нашелъ. Спустя полчаса возвратился квартальный надзиратель и принималъ отъ меня объясненіе по моему дѣлу. Въ это время вошла жена надзирателя и сказала, что кто — то его требуетъ. На вопросъ надзирателя, вышедшаго въ залу въ растегнутомъ сюртукѣ съ виднѣвшейся красной сорочкой и безъ галстука, съ кѣмъ онъ имѣетъ честь говорить, вошедшій отвѣчалъ, что онъ корреспондентъ «Русскихъ Вѣдомостей» Пастуховъ и желаетъ получить свѣдѣніе о пещерахъ, открывшихся въ его кварталѣ, для помѣщенія объ этомъ въ газетѣ; но Ильинскій, послѣ неоднократныхъ просьбъ со стороны Пастухова отказалъ ему въ этомъ и на возраженіе Пастухова, что онъ будетъ жаловаться, отвѣчалъ: жалуйтесь, и затѣмъ вышелъ въ сѣни за Пастуховымъ, а что дальше было, онъ, Николаевъ, не знаетъ, но шуму и крика не слыхалъ, городоваго унтеръ — офицера онъ не видалъ и остался въ квартирѣ послѣ выхода Пастухова еще полчаса, и надзиратель въ это время никуда изъ комнаты не выходилъ. Такъ какъ въ показаніяхъ свидѣтелей оказались разнорѣчія, то предсѣдатель счелъ нужнымъ дать свидѣтелямъ очную ставку. Но и послѣ очной ставки свидѣтели остались при своихъ показаніяхъ. Г. Ильинскій замѣтилъ, что происшествіе случилось еще 11 сентября, а потому и не мудрено если свидѣтели что — либо запамятовали.
По окончаніи слѣдствія, предсѣдатель предложилъ сторонамъ примириться. На это предложеніе Пастуховъ отвѣчалъ: я за деньги себя не могу продавать. Я не могу съ нимъ помириться; нанесенное мнѣ оскорбленіе слишкомъ тяжко.
Предсѣдатель. Вы можете, не принимая денегъ, извинить публично г. Ильинскаго.
Пастуховъ. Нѣтъ, я извинить не могу.
Предсѣдатель. А вы, г. Ильинскій, желаете примиренія?