В нашей школе в параллельном классе училась Женя Руднева, секретарь комсомольской организации школы. Мечтала быть астрономом. Но ушла добровольцем на фронт и стала летчицей. Посмертно ей было присвоено звание Героя Советского Союза. Ее именем названа одна из вновь открытых звезд… Вот такая высокая судьба.
Многие мои сверстники ушли добровольцами на фронт, хотя имели право на окончание вузов. Но совесть заставила их поступать так, как требовало того время. Павел Глуз учился во Втором медицинском институте. На фронт ушел как хирург. Во время операции он прикрыл собой раненого бойца. Оба погибли, прошитые вражеской пулей. Погиб и другой мой сверстник, тоже врач, Георгий Рейхлин. Герои «Школьного альбома» — мои сверстники, товарищи, одноклассники. О войне были у меня и кинофильмы — «Самый медленный поезд». «Пока фронт в обороне», «При дороге».
— Юрий Маркович, вы написали немало повестей: «Павлик», о которой уже сказали, «Трудное счастье», «Далеко от войны», «На кордоне», «Перекур». Но считаете себя прежде всего рассказчиком, так сказать, чистым новеллистом.
— Это уж, видно, таков склад моей души. Помню, в юности я хорошо бегал стометровку, играл в футбол. Но хватало меня только на один тайм. Быстрее всех чистопрудненских велосипедистов проносился вдоль ограды бульвара. Но в дальних загородных выездах тащился в хвосте. У меня короткое дыхание и невыносливое сердце. Меня хватает на вспышку, а не на долгое горение. А потому и работаю в жанре так называемой малой прозы — рассказ, новелла сценарий, небольшая повесть. А настоящая большая повесть «Павлик» далась мне с трудом. Но зато испытываешь ни с чем не сравнимую радость, когда удается хоть в какой-то мере в небольшом рассказе сказать о большом, о дорогом. Может быть, приучила к этому и газетная работа, еще с тех времен, когда был военным корреспондентом.
— Кстати, в военные годы вы публиковались в «Красной звезде»?
— А как же. Кроме очерков, «Красная звезда» опубликовала несколько моих рассказов. Особенно запомнилась работа над рассказом «Связист Васильев». То, что делал герой этого рассказа, видимо, нельзя назвать подвигом. Но был в его работе строгий и точный расчет. И герой был прекрасен. Он и под пулями вел себя как умный, рачительный хозяин… Таких людей я немало видел на фронте, в блокадном Ленинграде, где побывал в качестве военного корреспондента и где видел не только голод, страдания, но и мужество советских людей.
— Приходится ли вам встречаться с сегодняшними воинами?
— Такие встречи были в Московском гарнизоне, в Военной академии имени Фрунзе. Запомнилась встреча с моряками-тихоокеанцами, где я вручал молодым воинам комсомольские билеты. Но особенно памятна поездка на Байкало-Амурскую магистраль, встречи с воинами-железнодорожниками. Результатом этой поездки стал рассказ «Вася, чуешь?». Мне всегда интересны встречи с молодежью.
— Видимо, не случайно у вас так много произведений о детстве. В цикле рассказов «Чистые пруды», «Лето моего детства» вы прослеживаете, как прошлое, однажды пережитое, навсегда входит в жизнь человека, как цепко в нас держится детство.
— Когда мы говорим, что все мы родом из детства, мы и правы, и что-то упрощаем при этом. Ведь детство растворено во всей нашей жизни. Это таинственная пора, нами, взрослыми, порой забываемая. С годами наслаиваются впечатления, мы привыкаем к жизни, и постепенно отпадает, отмирает голос детства. И какой бы памятью мы ни обладали, чувства уже не те. Но счастлив человек, которого не покидает память о детстве.
Я вырос в литературной среде. Многим обязан своему отчиму, писателю Рыкачеву, который открыл для меня мир великих писателей, избавил от бесполезного чтения. В детстве меня окружала обстановка доброжелательности, дружбы и, что очень важно, прочного и надежного семейного быта. Постоянно чувствовал я сильную и чуткую руку моей мамы Ксении Алексеевны, которая направляла меня в жизни.
— У вас ведь было городское детство.
— Нет, почему же. Встреча с деревней произошла у меня в раннем детстве. Была в нашей семье няня Вероня, любящий, преданный человек, которой я посвятил немало благодарных строк в «Книге детства». Она и приобщила меня к деревенским делам и заботам. Под звездным небом, на стылой рассветной рыбалке, в избе с земляным полом и жаркой печью передо мной вставали совсем иные вопросы, чем в московской жизни. И это не приводило к раздвоенности, к ощущению внутренней разорванности бытия, напротив, складывалось в цельное и полное мировоззрение. Знание деревенской жизни и занятие журналистикой помогли мне потом при работе над фильмом «Председатель».