– Что там с Сарой?
– Ах да, Сара. Приходи поскорее домой и поговори с ней. Она очень боится завтрашней первой исповеди.
– Чего там бояться? Сказать нужные слова, встать на колени, подняться – и все.
– Ей десять.
– Спасибо, мама, я знаю, сколько ей лет.
– Ты, между прочим, в ее возрасте засыпал с включенным светом…
Чендлеру не хотелось в сотый раз выслушивать эту историю, поэтому он перебил:
– Ну а вы с папой не можете помочь?
– Можем, но будет лучше, если поговорит родной отец.
– Я занят.
– Так таки и занят?
– Успокой ее, мам. Я приду попозже и обязательно с ней поговорю. Или пусть подружки ее поучат.
– То есть ты предлагаешь переложить ответственность на другого десятилетнего ребенка? – спросила она с возмущением.
Мысль и вправду далеко не лучшая, однако в данный момент голова сержанта была забита более насущными делами.
– Все, мама, мне пора, – сказал он и повесил трубку.
В наступившей тишине Чендлер вспомнил про Гэбриэла: про то, как он вел себя здесь, в участке, и каким спокойным, обволакивающим голосом разговаривал в машине. А что, если он все выдумал, чтобы на него обратили внимание – скажем, решил разнообразить монотонную жизнь? Или, может, ищет «славы» и признания? Серийным убийцам этого часто не хватает… С другой стороны, испуг казался неподдельным, кровь и синяки тоже были настоящими, как и содранная кожа на запястьях. Следовательно, оставалось одно… Где-то в округе скрывается настоящий маньяк.
Чендлер посмотрел на телефон. Может, Митч все-таки отправит кого-нибудь другого? Он надеялся, что им никогда больше не придется работать вместе, но вероятность этого, увы, была крайне мала.
6
2002 год
Ноябрь еще не кончился, но уже стояла жара. Чендлер держался возле опушки, передвигаясь зигзагом от ствола к стволу: голые ветки давали хоть какую-то тень. Остальные полицейские вели себя так же; все вместе они напоминали банду пьяниц в форме, заблудившихся в аутбэке и отчаянно ищущих воду и укрытие. Соленый пот щипал порезы от утреннего полусонного бритья. Не за тем он нанимался в полицию, чтобы по двенадцать часов шататься по раскаленной пустыне в поисках пропавшего туриста. Увы, рядовых вроде Чендлера с Митчем никто не спрашивает: им говорят – они делают.
У напарника хотя бы ноги как ходули и острый подбородок наподобие антенны – он легко перешагивает кочки и обходит торчащие из земли камни. Они с Чендлером почти ровесники, но Митч выглядит старше, лицо у него болезненно осунувшееся, а руки такие длинные, как будто их вытянули и оставили болтаться. В приступах злости он начинал ими размахивать, словно надувная фигура перед автосалоном – только без улыбки. Митч вообще редко улыбался.
Район Бандабару, где находился холм Гарднера, отличался крайней негостеприимностью. Здесь и непроходимые скалы, и леса, и камни, которые либо проваливаются под ногами, либо настолько острые, что рассекают даже кости. Как будто Бог решил поставить опыт, сможет ли кто-нибудь выжить в таких экстремальных условиях. Из оседлых поселений здесь был только Уилбрук, хотя в народе шутили: если ближайшее человеческое поселение в округе – Уилбрук, то пиши пропало.
Даже в двадцать первом веке никто не пересек Бандабару пешком. Попасть туда можно двумя путями: по грунтовке, идущей вдоль подножия холма Гарднера, или на вертолете – это если удастся посадить его на осыпающиеся камни, среди высоких деревьев и цепкого кустарника.
Вот здесь и пропал девятнадцатилетний парень по имени Мартин Тейлор. Он не объявлялся уже четыре дня, и сегодня с побережья на автобусе привезли собак-ищеек. Ввиду жары животным позволялась роскошь работать всего по три часа, тогда как люди надрывались по двенадцать.
Над головой стрекотал вертолет, вокруг раздавался задорный лай, а Чендлер пытался сосредоточиться на хрусте веток под ботинками. Глазами он искал Мартина, а умом – причины сочувствовать его положению. Нет, ну что понесло этого городского хлыща в безлюдную пустошь, да еще и без подготовки? Тропинок тут нет, полагаться можно лишь на зрение, компас и карту. Никакого тебе GPS. Эта местность осталась такой же, как и в юность Земли, два с половиной миллиарда лет назад: камни, деревья, песок – все сплавлено в одно, все сливается с небом, и куда идти – неясно.
Последней, кто видел Мартина, была Эленор Требич, хозяйка «Гарднер-палас», где парень заночевал по приезде в Уилбрук. На все вопросы она отвечала с присущим ей безразличием человека, для которого укладка и завивка на первом месте.