Уж был готов стрелять, да догадался, что это Плисов осиротелый кот.
И тут же увидал в окошках отблеск пламени, почуял запах гари и понял, что настает конец.
— Сжигают… — сказал он сам себе и усмехнулся, — трусы.
По привычке, хотел уж выругаться крепко, да вспомнил, что рядом мертвый Плис, что сам он тоже умирает, и удержался. Потом прижал короткое ружье к груди, секунду подождал.
В загадочной, могильной тишине за стенкой рядом ворчал огонь, и искорка, влетевшая из темноты, оставила на миг кровавый, долгий след…
— Прощай, товарищ, — сказал он Плису и нажал гашетку, закрыв глаза..
Мчались, мчались события.
Нарастали, перепутывались, сталкивались.
Как в термометре ртуть, падала, замерзала для одних радость жизни, — повышалась, крепла для других.
А для всех:
Телеграфная связь порвалась.
Железная дорога — останавливалась.
«Надо меньше рассуждать, — как привык, так думал Решетилов, торопился и шагал быстрее. — У событий — есть логика. И довольно…»
Проходил по площади, мимо собора, взглянул на колокольню.
Вероятно, про эту церковь рассказывала мне сегодня хозяйка, что на ней поставлены пулеметы… Все ждут. Как мало времени у меня и как много надо еще делать…
Приближался к кирпичным постройкам военного городка и вспомнил рассказ той же хозяйки о расстрелах, будто бы совершенных прошлой ночью.
У калитки ворот стоял часовой. Решетилов твердо подошел вплотную и властным, уверенным тоном:
— Где квартира начальника гарнизона?
Часовой посторонился, ткнул пальцем в стоявший напротив флигель и проводил испуганным взглядом удалявшуюся солидную фигуру в барской шубе.
Денщик с лоханью помой столкнулся у входа с Решетиловым.
— Барин дома?
— Никак нет, — оторопел солдат, не зная куда девать лоханку, — барыня дома.
— Доложи.
Стал в коридоре, ожидая.
«Ранний визит, — про себя усмехался, — одиннадцать часов и… как удачно: его нет…»
Распахнула дверь Мария Николаевна, высокая, на пороге появилась.
Вздрогнула, растерялась.
— М-сье Решетилов… — запахивала на груди накинутый платок.
— Очень нужно видеть.
Не снимая шубы, прошел за ней Решетилов.
— Вы извините… У нас не убрано, — машинально, упавшим голосом говорила она, — садитесь…
Перед Решетиловым безразличная пестрота убранства, да большие глаза, наливавшиеся, наливавшиеся тревогой.
— Простите меня за бесцеремонность, но судьба одного общего нашего знакомого заставила меня это сделать…
— Николай Васильевич? — закусивши губу, перебила она.
— Он арестован сегодня ночью….
Ахнула слегка, притянула руки к груди, задохнулась…
— Милая Мария Николаевна, ваше спокойствие нужно для многого…
— Что я должна делать? — встрепенулась, — я буду спокойна.
Надеждой, отчаянием глаза переливались — скорей говори.
— Прежде всего самообладание…
— Слышала, — резко прервала.
— Потом, чтобы никто не знал о нашей беседе…
Кивнула — да!
— У Баландина есть друзья. Они думают о нем. На всякий случай, попробуйте добиться у вашего мужа, чтобы Баландина выключили из числа заложников…
— Ой, — вскочила она, — ужас, ужас какой! Как я их всех ненавижу… Его… убьют?
— Надеюсь, что этого не случится…
Поникла, точно сломалась, заплакала беззвучно.
— Сергей Павлович… Сергей Павлович, он в тюрьме? Да? Можно мне пойти к нему? Я не боюсь ничего… Я сейчас такая несчастная… такая раздавленная…
— Никуда не ходите. Мы с вами увидимся в шесть часов. У меня на квартире, — назвал адрес. — Где ваш муж?
С болью, с отвращением:
— Муж?
Отирала слезы рукавом, как маленькая девочка.
— Он за городком, вырубает лес…
— Я сейчас к нему. Помните, о разговоре — ни слова…
Догнала в передней, стиснула руку.
— Я чувствую, что… не должна с ним говорить… Не… выйдет!
— Тогда не нужно. Решите сами. Не волнуйтесь.
— Значит, друзья есть?
На обширном пространстве, за фасадами корпусов группы людей рубили молодой сосняк. Решетилов остановился и наблюдал, а проводивший его солдат побежал доложить.
«До чего все просто, — изумлялся Решетилов, — вот я в самом центре неприятельской позиции, а никто и не спросит меня, кто я таков и зачем пришел. И воюют-то по-домашнему…»
Прямая выправленная фигура Полянского. Пристально разглядывает странную здесь штатскую шубу.
Вид бодрый, вдохновленный работой.
Изумился, улыбнулся, развел руками.