— Меня зовут Пуссилу, — поправила она Саймона.
Конечно, все инопланетяне кажутся землянину на одно лицо. Но Саймон считал, что он пробыл на Шалтуне достаточно долго, чтобы различать индивидуумов.
— Вы каждый день называете себя по-разному? — спросил он.
— Вовсе нет, — ответила охранница. — Меня от рождения зовут Пуссилу. Даннерникель была с вами вчера, а позавчера — Губнац. А завтра будет Квимквот.
Все это было очень непонятно. Саймон потребовал объяснения, и они зашли в ближайшую таверну. Выпивку ему поставили бесплатно — в награду за игру на банджо. Шалтуниане толпами собирались здесь, чтобы послушать его музыку. Она им очень нравилась, хотя и не была похожа на шалтунианскую. По крайней мере, они говорили, что эта музыка им нравится. Ведущий музыкальный критик планеты написал цикл статей, в которых назвал музыку Саймона гениальной, потому что она пробуждает в слушателе глубокие чувства и вместе с тем не уводит от реальности. Шалтунианская музыка, писал этот критик, не способна на такое воздействие. Саймон понимал во всей этой галиматье не больше, чем читатели-шалтунианцы, но статьи ему нравились. Впервые в жизни его похвалила пресса.
Итак, Саймон заказал пару пива, и Пуссилу пустилась в объяснения.
Я постараюсь уложиться в полчаса, — сказала она, — поэтому попрошу вас внимательно слушать и поменьше перебивать. Через полчаса, сказала она, у нее свидание с одним человеком, которого она встретила за обедом. В принципе, сказала она, Саймон ей нравится, но это не ее тип. Так что надо закончить разговор через тридцать минут.
Когда разговор был закончен, Саймон понял, к чему эта спешка.
А начала Пуссилу с вопроса необычного:
— Существует ли на Земле обращение предков?
— Что это за чертовщина? — удивленно спросил Саймон.
— Это биологическое явление, а никакая не мистика, — ответила Пуссилу. — Видимо, у вас, бедняжек, этого нет. У нас же на Шалтуне в теле каждого человека имеются клетки, в которых содержится память какого-то конкретного предка. Самые древние предки занимают анальные ткани. Самые свеженькие — ткани мозга.
— Вы хотите сказать, что каждый человек носит с собой память всех его прародителей? — спросил Саймон.
— Именно это я и сказала.
— Но мне кажется, их слишком много для одного человека. Судите сами: наши предки удваиваются каждое поколение в обратном направлении, у вас — двое родителей, у каждого из них — по двое и так далее. Вернитесь назад лишь на пять поколений, и у вас будет шестнадцать пра-пра-пра-и так далее.
— И так далее, — сказала Пуссилу и посмотрела на часы, висящие на стене.
— И еще, — сказал Саймон, — если вернуться назад, например, на тридцать поколений, то предки у всех живущих ныне будут общие.
— Вовсе нет. Клетки с более сильной личностью выделяют химические вещества, которые растворяют более слабых.
— Неужели и на клеточном уровне существует естественный отбор? — удивился Саймон. — И эгоизм — решающий фактор?
— Именно так все и есть. И все было бы хорошо и законно, если бы двадцать тысяч лет назад предки не начали борьбу за свои гражданские права. Они заявили, что незаконно держать их запертыми в малюсеньких клетках, что они имеют право выходить из своих клеточных гетто и наслаждаться жизнью, которая без их прямого участия много лет назад просто не существовала бы. И вот, после долгой борьбы был принят закон о равном времени. И вот как он осуществляется на практике: человек рождается и спокойно живет до совершеннолетия. В этот период предки дают о себе знать только когда человек сам обращается к ним за советом.
— А как он это делает? — спросил Саймон.
— Мысленно, — ответила Пуссилу. — Наши ученые еще не до конца разобрались в этом. Некоторые утверждают, что у человека есть нервная цепь, которую он может включать и выключать по своему желанию. Беда в том, что предки тоже могут это делать. И раньше, до принятия закона, они влезали в жизнь человека, когда им вздумается — мысленно, конечно, но и это доставляло массу неприятностей — уж больно неподходящие моменты они для этого выбирали. Теперь же им нужно специальное разрешение. И вот, когда человек становится совершеннолетним, он обязан отдавать предкам по одному дню. Предок на этот день вступает в полное обладание телом и сознанием человека-носителя. Сам носитель все еще получает один день в неделю для себя. Так что он остается главным, хотя это не спасает от всяких мелких пакостей. Когда раунд кончается, все начинается снова.
— Предков много, а жизнь коротка, — изрекла Пуссилу. — Вот тут-то и пригодился эликсир. Средняя продолжительность жизни у нас — десять тысяч лет, на всех предков хватит.