— В общем, да.
— Как я могу жить, сознавая, что убил любимую женщину?
— Ну... — Конструктор почесал подбородок. — Думаю, поскольку рядом с тобой будет живая Клинити — нежная, любящая, — ты сможешь говорить себе, что она не мертва. Да и о какой смерти речь, если она будет такая же живая, как ты?
— Но эта Клинити, — Немо снова указал на стену, — умрет.
— Поверь, новая будет ничем не хуже — только она тебя полюбит. Если бы Клинити вышла из комнаты и вернулась ровно такой же, только с любовью к тебе, — стал бы ты жаловаться? Стал бы думать о том, что произошло вне комнаты? Или просто порадовался бы своей удаче?
Немо задумался.
— Ужасный выбор. Если я по-настоящему люблю Клинити, то должен думать в первую очередь о ней, пожертвовать собой ради нее. Это — любовь. Я не могу ее убить.
— То, о чем ты говоришь — альтруизм, а не любовь, — сказал Билл. — Будь реалистом. Любовь эгоистична. Она хочет безраздельного обладания. Иногда люди убивают любимых, чтобы не уступать их другим.
— Психи — да, — возразил Немо. — Однако истинная любовь — такая, какую я испытываю к Клинити...
Билл пожал плечами.
— По мне, любовь — это контакт, а без контакта нет и любви. Можно сказать, выбор таков: ты хочешь, чтобы умерла Клинити или чтобы умерла твоя любовь? Что для тебя важнее?
— Как я могу сказать, что люблю женщину, если готов убить ее ради собственного будущего удовольствия?
— Она не умрет. По крайней мере с твоей точки зрения. Она вернется в жизнь со всеми своими качествами, способностями, мыслями...
— Но без воспоминаний.
— Да. Однако появятся новые воспоминания. С твоей точки зрения она не изменится — только полюбит тебя.
— Значит, все дело в том, чью точку зрения я считаю более важной. Ее или свою.
— Точнее не скажешь, — кивнул Конструктор. — С чьей точки зрения? Вся любовь к этому сводится. Так что ты решаешь?
— Ой, — сказал Немо, переводя взгляд с Конструктора на экран. — О господи. Не знаю.
— Я вынужден тебя поторопить, — улыбаясь, сказал Билл. — Решай немедленно.
Эпилог
— Итак? Что произошло?
Они снова стояли в вестибюле. Сквозь стеклянную дверь видна была улица, за мелкозубчатым силуэтом крыш занималось утро. Прошла мамаша с коляской. Промчалось такси, притормозило на перекрестке и понеслось дальше. На противоположном тротуаре сидел бомж и читал бесплатную газету для бездомных, держа ее на вытянутых руках, как будто боялся отравиться. Трое туристов фотографировали красный лондонский автобус с мотором в двадцать семь лошадиных сил. Клинити снова тронула Немо за руку.
— Немо? — спросила она. — Что произошло?
— Конструктор предложил мне выбор.
— Выбор? Какой?
— Не важно. Главное, что я сделал выбор, и он выпустил меня из кабинета назад в МакМатрицу. Думаю, больше он нас не побеспокоит. Можно жить спокойно.
— И что ты выбрал?
Немо сглотнул.
— То, что выбрал бы любой на моем месте. Любой здоровый человек. Любой влюбленный.
Клинити взглянула на него.
— Не понимаю, — сказала она. — Тебе придется выразиться яснее.
— Яснее не могу, — ответил Немо. — Ладно, пошли.
Немо, Клинити и Шмурфеус вышли из здания на улицу.
БЕСПЛАТНОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ*
Как создавалась «ПЕРЕМАТРИЦА»
Нажмите кнопку ###, чтобы читать комментарий вместе с текстом
стр. 1. Первая страница. Вообще-то она написана последней. Мы работали ударным темпами, писали три части задом наперед — подвиг в истории литературы не зафиксированный, — и на закуску набросали первую страницу и записали ее от начала к концу. За исключением союзов. Союзы вставила потом фирма «Союз».
стр. 17. Очень трудная страница. Очень трудная, технически говоря. И все-таки я ее написал.
стр. 25. Я сказал ребятам: «Мне не нравится последний абзац на двадцать пятой странице». И они ответили: «Полный абзац», что показалось мне очень смешным. Очень. Классная команда, мы беспрерывно ржали.
стр. 51. Ага.
стр. 90. На этой странице допущена сознательная ошибка, поклон в сторону Хичкока: если читать каждую третью букву, то получится «ФРЧУХРММА» — звучит немного похоже на «Братья Робертски».
стр. 99. Да, помню! Это было что-то!
стр. 127. Эта страница создавалась как магический рисунок. Если скосить глаза, можно было увидеть голого Джорджа Буша верхом на телке, курящего косяк из первой страницы «Нью-Йорк тайме». Это придавало всему проекту политический подтекст. К сожалению, издатель вставил лишние пробелы после знаков препинания, чем испортил рисунок. Теперь, если скосить глаза, можно увидеть разве что голую Мэрил Стрип с головой гагарки, сидящую верхом на пианоле, что не столь политически остро. Остро, но в меньшей мере.