Ко мне зарубежные корреспонденты и дипломаты начали наезжать с весны 1967 года, то-есть с появлением коллекции. Да и я бывал у них часто.
Мои активные контакты с иностранцами обеспокоили Лубянку, и там подстерегали лишь удобный случай, чтобы прицепиться. Он вскоре представился. 9 октября мы с Майей отмечали годовщину свадьбы. Среди гостей был и американский дипломат Джон, очень молодой, очень веселый и непосредственный. Он извинился, что без жены, ей пришлось остаться с ребенком, так как няня, наша соотечественница, напилась. И, понизив голос, с огорчением добавил:
— За мной хвост. Не смог оторваться.
Велика новость!
— А банджо с тобой?
— А как же!
Никто из нас не сообразил, что американцы привыкли пить виски с содовой, а на столе — семидесятиградусная домашняя грузинская водка — чача. Джон чувствовал себя хорошо, вместе с нами пел, подыгрывал на банджо, но вдруг ни с того ни с сего поднялся и отчетливо произнес:
— Кажется, я пьян! — и упал. Его уложили, и он уснул. К двум часам ночи все гости, кроме Оскара и Вали, разошлись, а Джон спит, как младенец. Будим — не просыпается. Может, под холодный душ его и кофе покрепче приготовить? Не помогает. Американец пьет кофе и жалобно посматривает на кровать. Глаза у него слипаются. И, как нарочно, он начисто забыл русский. Упрашиваем позвонить домой, предупредить жену, что задерживается. Не понимает. Позвонили бы сами, да английского не знаем. В 6 утра стук в дверь. За дипломатом приехал его коллега. Оказывается, уже в третий раз. Жена Джона беспокоилась и послала приятеля на поиски. Ночью он не достучался. Протрезвевший Джон выглядел подавленным.
А в 11 ко мне пришли двое из органов госбезопасности. Один помоложе, отъевшийся битюг. Второй постарше, поинтеллигентней.
— Что это вы, Александр Давидович, такой сабантуй устроили? Ваши соседи нам позвонили, мол, всю ночь иностранные машины спать не давали.
Не считая происшествия в Тбилиси, я с КГБ никогда носом к носу не сталкивался. Не оступиться бы!
— Как же соседи в темноте с четвертого этажа могли разглядеть, чьи машины на улице? Всем известно, что вы за каждым дипломатом ездите. Чего зря хитрить?
Заходят с другого конца.
— У вас ночевал американский дипломат?
— Да.
— Напился, что ли?
Я простодушно:
— Нет, не напился. Всего рюмку чачи выпил. Но она крепкая. Вот я его и не отпустил. Еще разобьется на машине.
— А с какой стати он вообще у вас был?
— Так у нас же семейный праздник! Вот и пригласили. Свой парень. На банджо здорово играет.
— А все-таки соседи видели, как его с трудом спускали по лестнице.
— Честное слово, ерунда! Утром он был трезвей нас с вами.
Встрепенулся:
— Выходит, что вечером был пьяный?
Осторожней, осторожнее с ними надо! И сухо:
— Он одну рюмку выпил.
Мой «следователь» с остервенением что-то пишет. Потом протягивает бумагу:
— Прочитайте и подпишите.
— Ничего подписывать не буду.
— С ваших же слов записано!
— Все равно.
— Но почему, если это правда?
— Потому что я против своих гостей показаний не даю.
Отступился. А начальник:
— Мы вам советуем американских дипломатов к себе не пускать. Они шпионы.
— У меня же не секретный завод. Люди картины смотрят.
Веско:
— Вы не забывайте про идеологический шпионаж.
Лавирую:
— А французов?
— Французов, пожалуйста! Они же наши друзья.
— А завтра приедет бразильский посол в сопровождении американского дипломата.
— С послом пустите.
Он, кажется, верит, что убедил меня.
— Я так не могу. Всех принимать, а американцев нет. Что за дискриминация?
— Вы им и не отказывайте. Они же, прежде чем ехать, звонят. Объясните, что сейчас заняты. Освободитесь, тогда позвоните. Сами же не звоните. Дипломаты народ вежливый. Второй раз напрашиваться не станут.
Строю оскорбленную мину:
— Значит, они вежливые, а я должен быть хамом? Лучше вы изложите мне письменно, чтобы американцев не пускал.
Он резко отодвигает стул, на котором сидел:
— Мы вам дружеский совет даем. А вы поступайте, как хотите.
Молодой многозначительно:
— До свиданья. Мы еще зайдем… — И к выходу друг за другом, как волки. Сущие волки!
До чего ж они американцев невзлюбили! Как хотели заполучить мою подпись! Подходящий был бы для них документик. Пристроили бы в прессу, дескать, какой позор! Приехал дипломат США в советский дом, вдрызг напился и набуянил. На черную краску не поскупились бы!