Знаний русского языка Паскаль вполне хватило на то, чтобы разглядеть в этой статье злобную клевету на Советский Союз. Французская девушка оказалась дружелюбнее к стране, предложившей ей гостеприимство, нежели Глезер к той же стране, в которой он родился и вырос. Возмущенная Гато возвратила статью автору. Такие, как Глезер, не находят поддержки у честных людей, они по душе только нашим идеологическим противникам. Они им дороги, как пятнышко на солнце.
Вот так и живет Александр Давидович Глезер. Живет, перебиваясь сделками и антисоветчиной, живет не чисто, живет, забыв о чести и достоинстве советского человека. Кстати, А. Д. Глезер является членом группкома литераторов при издательстве «Советский писатель».Членство это служит ему ширмой, за которой он пытается спрятать свои весьма нечистоплотные коммерческие дела, свои дурно пахнущие настроения. Но ведь за ширмой можно прятаться день-два, не отсидишься же за ней всю жизнь…»
Читатели, я надеюсь, вы не забыли, какая «общественность» — майор КГБ и два работника горкома партии — закрывали выставку в Москве в 1967 году, и как армейский полковник посылал из Тбилиси на Лубянку телеграмму, чтобы прикрыли экспозицию в столице Грузии. А вы заметили, что фельетонист почему-то не осмелился написать, что я торгую картинами. На встрече с Руссовским я опроверг все обвинения, но Р. Строков на это начхал. Что велели, то и сочинил. Даже изобрел и вложил в мои уста новый афоризм: «Нефть пахнет, деньги — нет». Насчет же продажи картин напустили тумана. Глезер — делец, ибо думает впоследствии «повыгоднее распродать доставшиеся ему по дешевке картины». Ну почему же не назвать меня и убийцей, к примеру, на том основании, что я думаю впоследствии кого-нибудь убить.
А вы обратили внимание, как много строк фельетонист посвятил глезеровской жажде наживы? Это не случайность, а опробованный прием. Как еще объяснить широким массам побудительные мотивы деятельности инакомыслящих, да так, чтобы удобнее втоптать их в грязь?! За истину они? За искусство? За свободу? Нет — лужеными глотками орет пропагандистский аппарат. — Продались! Продались за большие деньги! За валюту! Простое, привычное, затверженное обывателем понятие.
Оскар закупил пятьдесят экземпляров «Вечерки» с фельетоном и принялся меня поздравлять. Я ему:
— Ты что, с ума сошел? Теперь не то что картины покупать, — жрать не на что будет!
Аскетическое лицо Оскара освещается улыбкой:
— Умереть с голоду не дадим. Но зато от тебя все сплетни отхлынут. — И рассказывает, что ему осточертело выслушивать бесчисленные соображения о том, что Глезер наверняка сотрудничает с КГБ. Как же иначе — выставки устраивает, к иностранцам в гости ходит, они к нему таскаются — и как с гуся вода. Его не только не трогают, а еще позволяют печататься в газетах и журналах. Как пить дать, сотрудничает! И так рассуждали не одни злонамеренные стукачи-слухачи, сознательно сеющие в нашей среде подозрительность и недоверие, но и искренние доброжелатели, особенно из старшего, прошедшего сталинскую науку, поколения. Ведь и впрямь странно! Человек общается с зарубежными дипломатами и журналистами и не получает по заслугам. А то, что государственная машина порою медленно ворочает маховиками, что на согласования по инстанциям уходят годы, они в расчет не брали. Лишь боялись за доверчивых художников, которые угодят с этим Глезером в западню.
— Теперь так тебя расписали, — радостно потирал руки Оскар, — что волей-неволей заткнутся все говоруны!
Вот какая у нас удивительная страна! Ее пресса для общественности, как кривое зеркало. Окатила меня грязью с головы до ног, обвинила в антисоветской деятельности — и тем самым выдала свидетельство о честности и порядочности. О своем, о сексоте, такого ведь не напишут. Жил я в счастливом неведении об опутывавших меня сплетнях, а если б знал, то даже страшно подумать, каково бы пришлось? Чем, действительно, докажешь, что не замаран? Ну, ладно, спасибо «Вечерке», с этой проблемой покончено. А дальше-то что? Как мне все-таки реагировать на фельетон? Неужто проглотить? Загорелось: подам за клевету на газету в суд! Друзья высмеяли:
— Спятил, что ли? Какой-растакой судья примет твой иск? Раз печатный орган горкома КПСС утверждает, что ты авантюрист, спекулянт и антисоветчик, стало быть так и есть. Не оспоришь. И редактор газеты, и судья получают указания от одних и тех же организаций — партийных и карательных.