Но уезжают.
Пятьдесят лет твердила советская власть, что еврейского вопроса в Советском Союзе не существует. Так почему же, скажите, — почему бегут оттуда евреи?
Есть такой анекдот. В ОВИРе, где выдают визы на выезд за границу, у еврея спрашивают:
— По каким причинам вы уезжаете?
— Знаете, — я забыл.
— Быть может, у вас неинтересная работа?
— Ну, что вы работа у меня прекрасная!
— Быть может, у вас плохая квартира?
— Ну что вы, у меня замечательная квартира!
— Быть может, вы далеко живете от места службы?
— Нет, совсем близко, и к тому же у меня есть машина.
— Но, может быть вам негде отдыхать?
— Что вы, что вы! У меня в Подмосковье двухэтажная дача.
— Так что же тебе, проклятый жид, не хватает?!
— А, вспомнил!.. Вот из-за этого я и хочу уехать.
Грустный анекдот.
Слова, вынесенные в эпиграф этой главы, произнесла Анна Ахматова, выходя из ЦК ВКП(б), где группе советских писателей разъясняли сущность неожиданного, и, казалось бы, противоестественного (хотя, почему?) пакта между коричневой Германией и красным СССР. «Это брак по расчету» — втолковывали недоумевающим поэтам и прозаикам.
Предсказание мудрой Ахматовой сбылось удивительно быстро. От брака Сталина с Гитлером родилось безумно-кровавое дитя — антисемитизм. Едва-едва успела отгрохотать Великая Отечественная война, как арестовали и уничтожили Еврейский антифашистский комитет, убили из-за угла великого еврейского артиста Михоэлса, и дальше — пошло-поехало. «Безродные космополиты», «врачи-отравители», «сионисты»…
Мне впервые довелось столкнуться с антисемитизмом во втором классе начальной школы. Единственный еврей среди армян и русских (дело происходило в тбилисской школе), я часто вступал в драку с обидчиками, встречавшими и провожавшими меня песенкой о старушке-еврейке, не желающей, платить милиционеру штраф:
Все исполнялось с приплясыванием, одесским прононсом, лихим ударением на «Абраме». О, наивный, хотя жестокий антисемитизм снизу! В 1971 году, т.е, год спустя после публикации обо мне фельетона, жена и я оказались без работы. Пришло лето. Хотелось выбраться из жаркой, душной Москвы. Но на какие деньги? По счастью, мой приятель кинооператор предложил вместе с ним и съемочной группой поехать на Волгу.
В деревню Густомесово прибыли на студийном автобусе ночью, кое-как разобрались по избам. Самая удобная досталась, конечно, руководителям, и ежевечерне компанией в пять-шесть человек мы сходились в их уютной горнице, где посвистывал самовар и старуха хозяйка встречала гостей вареньями да печеньями. Ей было за шестьдесят. Властная, но приветливая, в неизменном черном платке, она неторопливо передвигалась по дому, пила с нами чай, прислушивалась к беседам и время от времени, как правило, интересно, вступала в них. У меня сложились с ней добрые отношения. Однако на пятый день подходит ко мне мой оператор. Он очень смущен.
— Смешная история получилась!.. Понимаешь, хозяйка узнала, что ты еврей, и ужаснулась. Лучше давай встречаться у вас.
А через два часа отыскивает меня бабка:
— Послушай, Саш! Ты такой хороший человек — и вдруг еврей. Тебе обязательно надо креститься. Я уже с батюшкой из нашей церкви договорилась. За пять рублей он тебя сегодня же и окрестит. Недорого!
Или уже не столь добродушный антисемитизм советской творческой интеллигенции.
К примеру, в музыкальной среде СССР много евреев, в том числе хорошо известных, а значит, и богатых. Богатство вызывает зависть, а богатый еврей тем паче. А если к этому примешивается и зависть к таланту? Молодой композитор Владимир Пикуль, наш сосед, сравнительно недавно перебрался в столицу из Орла. Будучи человеком незлым, он остается таким и в своей нелюбви к евреям. Неприязнь у него ленивая:
— Смех и грех! У нас в издательстве, где я работаю, и русских-то почти нет. Считай, один я да мой приятель Сережка. Очень нелегкая ситуация!..
Зато жена тихого Володи, в детстве вундеркинд, несостоявшаяся пианистка, ныне вынужденная отсиживать положенное время на осточертевшей педагогической службе, прямо-таки исходит ненавистью, задыхается:
— Евреи бездарны! Они никогда ничего истинно великого не создали. Ни в литературе, ни в музыке. Хваленный Ойстрах все взял кожаным задом. И Стерн. И Коган тоже… Или, к примеру, Израиль… А что Израиль? Ни разу сами не воевали! Американцы за них сражаются. Потому арабы и отступают. От евреев никто никогда не бегал! Вручи этакой музыкальной даме осиновый кол и только позволь — пойдет громить, да еще других с собой позовет.