— Мы их, голубчиков, знаем! Зря прячутся! И тех, кто под псевдонимами, и у кого половина еврейской крови, и даже у кого четвертинка. Все в списочек занесены!
А посмотрите на Вадима Кузнецова, заведующего отделом поэзии издательства «Молодая гвардия», — типичный охотнорядец! Представитель, так сказать, антиеврейского заградительного отряда ЦК ВЛКСМ (прежде он служил в этой мощной организации, которая, кстати, и поставляет руководителей для подведомственного издательства). С его приходом в планах выпуска почти исчезли не только откровенные еврейские фамилии, но и вполне по-русски звучащие псевдонимы.
А загляните в светлые глаза просталинца и черносотенца, главного редактора издательства «Современник» поэта Валентина Сорокина. Несколько лет назад тихий и скромный провинциал приехал в столицу из далекого Саратова, разобрался в обстановке (надо же строить карьеру!), поработал в журнале «Молодая гвардия» и, зарекомендовав себя железным борцом с либералами и евреями, быстро шагнул вверх.
Лауреат Государственной премии писатель Давид Кугультинов рассказал моему другу следующую историю:
— Пришел к нему в журнал молодой калмыцкий поэт и попросил посмотреть его стихи. Сорокин разложил их на две пачки:
— Эту — возьмем, а эта пусть останется. Зайдите через неделю.
— Но, может, здесь стихи лучше. Вы же не прочли.
— А вы посмотрите, кто переводчик.
— Юлия Нейман.
— Вот именно.
— Но она отлично переводит Давида Кугультинова!
— Пускай нейманы, — липкины, козловские и переводят Кугультинова, Гамзатова, Кулиева… (то-есть крупных национальных поэтов, которым свою волю не продиктуешь). А вы, молодые, идите к русским людям!
Безусловно, Сорокин заработал право на пост главного редактора «Современника»!
Забавно, что еврейский вопрос Сорокины используют в схватках с литературными противниками. Сижу как-то в «Молодой гвардии». Два редактора, — не обращая внимания на свидетелей (чего, в самом деле, стесняться у себя дома!), шумно обсуждают разразившуюся недавно скандальную историю.
— Что это Васька Журавлев натворил?
— Да опубликовал в «Известиях» как свое ахматовское стихотворение. Ну, ошибся человек! С кем не бывает? А его сразу плагиатором обзывают.
— Конечно, это все евреи! Мы их не печатаем, вот и набросились, падлы!
— Как не печатаете? — ввязываюсь я. — Недавно вы Слуцкого издали.
Они озадаченно глядят на меня:
— Да он не еврей…
— Борис Абрамович Слуцкий?! Простите, кто же тогда еврей?
Одного из них прорывает:
— Вознесенский и Евтушенко, вот кто!
— Что за чепуха?
Но редактор тяжело ударяет кулаком по столу:
— Они жидовствующие русские, а это значит — еще хуже!
И такое почтенное издательство, как «Советский писатель», естественно, старается от молодогвардейцев в столь животрепещущем вопросе не отставать. Ну, про Егора Исаева, заведующего отделом русской поэзии, слава широко разнеслась. Антисемит. Убежденный и пристрастий не скрывает. Он и жене моей, проработавшей с ним двенадцать лет, однажды заметил:
— Эх, Майка, как ты песни русские поешь! А ушла от русского мужа к еврею…
Но есть в отделе у Исаева тишайший старший редактор поэт Владимир Семакин. Никогда он, вроде бы, еврейской темы не касался. И вдруг раскрылся! Приходит в 1973 году в редакцию узбекский поэт Сайяр, книгу которого я перевел и которая на три года застряла в типографии из-за «антиобщественной деятельности» переводчика, и спрашивает:
— Когда же моя книжка выйдет? Кажется, с Глезером разобрались, начали его печатать.
И тут вступает в разговор Семакин:
— А зачем вы выбрали такого переводчика?
— Но я же не знал, что Глезер собирает запрещенные картины и передает на Запад статьи!
— Не об этом я! Почему вы, национальные поэты, тянетесь к Глезеру, Козловскому, Пипкину… Неужели не можете найти русских переводчиков?
Вот трогательное единодушие у Семакина с Сорокиным, выпестованное в задушевных беседах во время обильных возлияний вкупе с Исаевым да Фирсовым, Борисом Куликовым, тем же Вадимом Кузнецовым и иже с ними.
Когда началась массовая эмиграция в Израиль, положение евреев, и не помышляющих об отъезде, еще более ухудшилось. В отделы кадров спустили специальную инструкцию. Правда, не написали черным по белому: «Гнать евреев!», а сформулировали похитрее: «Не брать на работу и не принимать в высшие учебные заведения лиц, чьи национальности имеют буржуазную государственность». Например, англичан, шведов, французов и евреев. Однако, так как англичан, шведов и французов в СССР почему-то нет, то само собой указание свыше оборачивается лишь против евреев. Мой знакомый профессор МГУ признался мне, что если в 1973 году из оканчивающих математический факультет чуть ли не треть были евреи, то в том же году на первый курс этого факультета ни одного еврея не приняли.