Лир не ошибся. Когда ученые снова склонились над зрительными стеклами, чудовище уже забыло о своих погибших товарищах и стояло неподвижно, прислушиваясь к чему-то.
— Безумный! — воскликнул Лир. — Почему он не подождет, пока животное уйдет?.
Ледяная глыба, оторвав кусок льда, открыла убежище матроса. Только благодаря узкой щели волны не смыли его в океан. Когда вода сошла, рыжим человек вскочил на ноги и начал бешенно долбить гладкую ледяную стену своим складным ножом.
— Он потерял рассудок от страха перед чудовищем, — воскликнул Гейлор— Он накинулся с ножом на ни в чем неповинную гору!
— Нет, очевидно, у пего есть какой-то план, — возразил Лир. — Кажется, он хочет сделать ступени в ледяной стене, чтобы взобраться на верхнее плато. А это что такое?
Восклицание Лира заставило профессора обратить внимание на плато, находящееся высоко над тем местом, где стояли матрос и чудовище. Поразительное зрелище представилось его глазам. Из расщелины горы вышла девушка с непокрытой головой. И какая это была прелестная головка! Масса волнистых волос, отливающих золотом, окружала сияющим ореолом ее лицо, поражающее необычайной красотой. Лоб ее был цвета слоновой кости, щеки нежно-розовые, глаза горели, как звезды, а зубы отливали жемчужным блеском. Ученые, с сильно бьющимся сердцем, затаив дыхание, следили в экстазе за ее движениями.
С минуту девушка стояла неподвижно; казалось, она боялась покинуть свой ледяной дворец. Глаза ее выражали удивление. Очевидно, она так же, как и отвратительное чудовище, услышала царапанье ножа шт льду и не могла понять причину этого звука. Наконец, девушка решилась двинуться вперед и на цыпочках скользнула по плато в ту сторону, где моряк пробивал себе путь. Она казалась таким эфирным созданием, что-лучи солнца, отраженные льдом, как будто пронизывали ее насквозь. Настоящая нереида девственного льда, вся сотканная на воздушной паутины. Лучезарная девушка остановилась; приложив пальчик к губам и наклонив головку, она внимательно прислушивалась. Из расщелины во льду появилась группа девушек, таких же прелестных, как первая, вокруг которой все они сгруппировались, встревоженные и удивленные.
Рыжий загорелый моряк попрежнему о озлоблением долбил лед своим ножом. Омерзительный морж все еще не мог разобрать, откуда идет звук.
Внезапно руки и плечи ледяной нереиды начали дрожать и, как у стрекозы, впервые раскрывающей свои крылья, два великолепных крыла из разноцветного газа появились за ее спиной. Они высоко поднимались над ее головой и колеблясь спускались к ногам. Легко подпрыгнув, она бросилась в воздух и, рассекая его своими лучезарными крыльями, полетела с горы к океану. Там она остановилась, паря в воздухе, как пчела, собирающаяся опуститься в чашечку цветка, и зорко огляделась по сторонам.
Первым она заметила матроса, который привлек ее внимание царапаньем своего ножа. Любопытство пересилило робость, и она, порхая, направилась к нему, вся охваченная волнением, которое, однако, не могло пересилить очаровательную любознательность, свойственную ее полу. Ближе и ближе подлетала она, сосредоточив все внимание на незнакомце, который, не замечая ее присутствия, продолжал долбить лед.
— Девушка, оглянись! — неожиданно крикнул Лир с тревогой и ужасом.
Профессор побледнел, увидев, какая опасность угрожает робкой и нежной девушке-фее.
Страшный морж бросился в океан и теперь притаился на своем раздутом шаре. Когда девушка остановилась в воздухе, паря как раз над его головою, чудовище подняло морду к небу, выставило клыки и приготовилось прыгнуть.
В тот самый момент, когда шар отделился от воды, взгляд девушки упал на кидающееся на нее животное. В одно мгновенье она сообразила, что надо делать. Она не была настолько глупа, чтобы пытаться подняться выше — для этого у нее не было времени; она не могла лететь вперед, боясь разбиться о ледяную гору; она не смела опуститься, боясь попасть прямо в пасть чудовища. Оставался только один путь к спасению — порхать и кружиться на месте; это она и сделала, втянув крылья, чтобы они не мешали ее круговым движеньям. Она не потеряла ни одной секунды на колебания, во все же не успела во-время свернуть крылья. Клык чудовища прорезал, как саблей, нежный газ ее левого крыла. Он хотел нанести второй удар, но промахнулся на какой-нибудь дюйм. Однако рана уже была нанесена. Правое крыло пыталось рассекать воздух, а левое беспомощно повисло как сорванный ветром парус корабля. Прелестное лицо, за минуту еще такое розовое и оживленное, покрылось смертельной бледностью, и девушка начала медленно опускаться к воде. Чудовище, выпустив воздух из шара, погрузилось в море, выставив на поверхность голову и плечи, и, раскрыв пасть, поджидало свою жертву.