— Я приказу государя императора не супротивник. Кого хочешь спрашивай…
— Ты мне сегодня вечером своего конторщика пришли, Ивана Захарова, — сказал полковник, не сводя глаз с Нелидова. Но тот выдержал этот взгляд и спокойно ответил:
— Сегодня не могу… на Чусовую он отъехал, понтоны и барки проверять… А завтра к вечеру, должно, вернется… Если прикажешь, я верхового сегодня пошлю… Утром завтра будет…
…Пришли к шахте. Полковник заглянул в огромную зияющую дыру… Дна не видать. Затхлой сыростью несет оттуда.
— Спуститься желаешь? — спросил Нелидов.
— Спущусь! — решительно ответил Филатов.
— Бадья! — крикнул в дыру Нелидов, и голос его загремел перекатами где-то внизу. — Бадья!.. Бадья!.. — на разные лады отозвалось снизу.
Мужик зачмокал на сонных лошаденок. Те тронулись с места, заходили вокруг ворота. Задребезжала ржавая цепь, вздрогнула, потянулась.
Лошади медленно ходили по кругу. Мужик слегка шлепал их хворостинами… цепь лениво заматывалась на бревно, которое крутилось над черной дырой.
Ревизор заскучал… он тоскливо смотрел на свои грязные ботфорты, по колени в липкой глине.
— Скоро? — спросил он.
— Не так, чтоб очень!.. — равнодушно ответил Нелидов.
Наконец показалась бадья. Остановилась у края дыры… слегка покачиваясь… грязная…
— Изволь, ваше высокородие… лезь в бадью — не без иронии пригласил Нелидов.
В бадье сидел каторжник с зверской физиономией и угрюмо смотрел на полковника.
— Ты кто?.. Как звать? — спросил Филатов.
— Я-то?.. Я — Рубец Ванька! — прохрипел тот.
— Сам сюда на работу пришел?.. Беглый? — спросил резко Филатов.
— На кой дьявол мне эта работа? — ответил тот. — Солдаты приволокли.
— У меня беглых нет! — уронил Нелидов.
— Сказывают, будто есть! — оборвал его Филатов. — Есть на заводе беглые? — спросил он каторжника. Тот засмеялся.
— Ты што… калачей беглым привез? Раздавать будешь? — спросил он и захохотал.
Полковник Филатов в бадью не полез и молча отправился в обратный путь. Нелидов легко справлялся с трудностями дороги, даже прыгал по кочкам… Филатов проваливался в грязь, изнемогая в своих ботфортах. К тому же тяжелый палаш колотил его по ногам. Молча добрались до городка.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
НА ПЛОЩАДИ длинными рядами стояли рабочие. Полковник долго обходил ряды, останавливался, заговаривал. Рабочие и мужики угрюмо отмалчивались или отвечали односложно. У всех оказались документы в порядке, беглых и раскольников на заводе не было. Ни одного не нашлось.
— Зачем в кандалах так много?
— Бегут очень… удержать нет сил, — спокойно ответил Нелидов.
Филатов повернулся к дому Нелидова… Вдруг из толпы баб вырвалась одна с ребенком на руках и бросилась к его ногам. Ударившись головой, ребенок заорал благим матом. Нелидов невольно сделал шаг вперед и сжал кулаки. Урядник сгреб бабу…
— Оставь ее!.. — крикнул Филатов. — Что тебе? — обратился он к бабе.
— Помилуй, осударь-батюшка! Кормилец, помилуй! Защити, осударь! — вопила баба, тыкаясь носом в навозную землю.
— Ну, говори… толком… что те надо? — недовольным тоном заговорил полковник.
— Помилуй, батюшка, век буду богу молиться! Муж мой… Лаврентий… на работе помер… в чугуне, вишь, сварился, а меня… хозяин с дитей с завода гонит: «Иди, говорит, христовым именем питайся. Христос, грит, тя прокормит!.. А я тебя кормить не буду!»
Филатов перевел глаза на Нелидова и встретил неподвижное и даже равнодушное лицо.
— Порядок такой! — сказал Нелидов. — В законах нет, чтобы завод кормил вдов, сирот. И калек при заводе не оставляю…
Полковник пошарил в кармане, достал гривенник, посмотрел на него, опустил его в карман, опять покопался, достал медный пятак, бросил бабе и решительно отвернулся от нее… Перед ним был дом Нелидова, а за ним стояла огромная, мрачная башня. Полковник вдруг оживился.
— Что за башня? — спросил он.
— Сторожевая… Спервоначала от киргизов оборонялись… отсиживались.
— Я хочу ее осмотреть, — бросил Филатов.
— Сделай милость, — небрежно ответил Нелидов. — Только нет в ней ничего… Смотреть нечего.
Подошли к башне. Филатов обошел ее кругом. Трубу увидел.