Бросив в сторону паяльную лампу и размахивая руками, старик стремглав бросился по корридору туда, откуда шел шум, и по дороге вопил:
— Это — вулкан! Ты слышишь? Это грохочет лава! Вот он новый вулкан! Вот оно мое доказательство — бери его!
За ним, отпустив меня, понеслись два идиота. Наконец, побежал и я, чувствуя, как мутнеет мой рассудок и напрасно старается что-нибудь во всем этом уразуметь.
За поворотом корридора мелькнуло отверстие и в нем — свет, солнце, море. Перегнав бежавшего впереди старика и перескочив через кучу безобразных тел, наполовину придавленных обвалившимися камнями, я выскочил наружу. Этот момент у меня резко запечатлелся в памяти. Я помню море, камни, торчащие из воды, зелень, шоссе и грохочущую по нему длинную вереницу телег.
Мимо меня проскочила высокая фигура старика, крича:
— Вулкан! Вулкан!
Он перепрыгнул через парапет шоссе и бросился вниз на камни, в море. Его фигура, похожая ни большую фантастическую птицу, распластанная в воздухе, была моим последним представлением. Здесь же, на шоссе, у выхода из ужасной пещеры, я упал без памяти.
Я думаю, ты понял все. Не умея направить корридор так, как ему хотелось, в глубину горы, безумный маниак вывел его, против своей воли, и, главным образом, благодаря отклонению компаса, на нижнее шоссе, выходящее у подножия горы. В это время по шоссе проезжали телеги и стук их колес, ворвавшись неожиданно в пещеру, показался старику шумом вулкана. Этот же стук спас меня от смерти.
Вот и все.
Около месяца я жил в санатории и теперь, как будто бы, относительно, поправился. Само собой разумеется, я подал ходатайство о моем переводе из Алушты. Оно удовлетворено и в скором времени я переберусь в Балаклаву. С новым местом, с новыми впечатлениями этот кошмар, надо надеяться, немного забудется.
Ну, что же, ты продолжаешь сердиться на меня за мое долгое молчание?
Твой И.
Это письмо я получил от моего друга детства — геолога, жившего постоянно в Алуште, который в начале этой осени внезапно сошел с ума. Сумасшествию предшествовало его недельное пропадание где-то в горах.
Все то, что он написал мне, он рассказывал и докторам.
На голове его, действительно, оказалась небольшая колотая рана, но никакие самые тщательные поиски не могли обнаружить на горе Кастель и признака какого бы то ни было подземного корридора. Вероятно, все это был бред больного рассудка, тем более, что во всем Биюк-Ламбате не удалось найти никакого Ахтема. Его там никогда и не было. Про Велли Арифова в том районе тоже никто не слыхал. Есть один Арифов в дер. Демерджи, под горой того же названия, но когда ему рассказали всю эту историю, он высказал свое мнение лаконично и убедительно:
— Врал человек!
Андрей Никитич Замотаев действительно существовал и действительно утопился, причем мой друг всегда считал себя виновником его смерти. Дело в том, что оба они обладали упрямым характером и между ними постоянно бывали распри, нередко приводившие к крупным ссорам.
Как раз перед самоубийством старика, мой друг признал всю работу Замотаева за последние годы никуда, негодной. Это удручающе подействовало на старого геолога. Он утопился.
Быстро раскаявшись, мой друг стал страдать от угрызений совести, тем более, что, при более детальном рассмотрении, работа Замотаева была признана удовлетворительной. Исключение составлял только район горы Кастель, действительно обработанный как-то странно.
Стечение этих обстоятельств, а также общая неуравновешенность нервной системы и привели, по мнению докторов, к сумасшествию.
Гора Кастель, пещера, поиски вулкана Замотаевым — все это находит довольно легкое психологическое объяснение. Откуда же взялся скверный воздух, — сказать трудней. Но я думаю, что и здесь я поймал нить. Во время моего последнего посещения Крыма, мой друг жаловался мне на плохое устройство уборной в его квартире, отчего по всему дому распространяется дурной запах.
Но вот, что говорит в пользу истории, рассказанной в письме. В день исчезновения Н., у него во дворе видели лошадь. За этой лошадью никто не пришел и ее, в конечном счете, отправили в совхоз. Затем, у нижнего шоссе, как раз в том месте, где по рассказу моего друга он вышел из пещеры и упал без сознания (кстати: его никто там не находил, а он сам пришел, весь истерзанный и измученный), обнаружили новый, еще совсем свежий обвал, который и мог засыпать вход из «подземелья безумцев». Еще сильней: в камнях обвала нашли разорванную меховую шапку и сильно разложившийся труп человека, с ломом в руках. Но больше, несмотря на тщательные раскопки, ничего не нашли. На тропинке, ведущей с вершины в Биюк-Ламбат, никакого потайного хода не оказалось. Обглоданного куста около кратера тоже не удалось найти.