4) Рукописи должны быть напечатаны на машинке или написаны чернилами (не карандашем!), четко, разборчиво, набело, подписаны именем, отчеством и фамилией автора, и снабжены его точным адресом.
5) На первой странице рукописи должен быть приклеен печатный адрес подписчика с бандероли, под которой доставляется почтой журнал «Мир Приключений».
Примечание. Авторами, состязающимися на премию, могут быть и все участники коллективной подписки на журнал, но тогда на ярлыке почтовой бандероли должно значиться не личное имя, а название учреждения пли организации, выписывающей «Мир Приключений».
6) Последний срок доставки рукописей — 1 февраля 1928 г. Поступившие после этого числа не будут участвовать в Конкурсе.
7) Во избежание недоразумений рекомендуется посылать рукописи заказным порядком и адресовать: Ленинград, Стремянная, 8. В Редакцию журнала «Мир Приключений», на Литературный Конкурс.
8) Не получившие премии рукописи будут сожжены и имена их авторов сохранятся втайне. В журнале будет опубликовано только общее число поступивших рукописей — решений литературной задачи.
9) Никаких индивидуальных оценок не премированных на Конкурсе рукописей Редакция не дает.
Следующий рассказ на премию в 100 рублей будет напечатан в январьской книжке «Мира Приключений».
В НЕДОСТОЙНОМ ТЕЛЕ
Новелла Луиджи Пиранделло
С итальянского перевод Е. Фортунато
Иллюстрации Н. Кочергина
Козимино, пономарь Санта Мария Нуова, рассылал своих трех малышей по трем городским базарам в качестве сторожевых патрулей и наказывал им стремглав бежать и звать его, если они хотя издали завидят хромоногую Сгришию, старую служанку священного дона Равана.
И в это утро с рыбного базара запыхавшись примчался третий его сын:
— Папа, там Сгришия, Сгришия, Сгришия!
И Кэшмино полетел.
Он застал старуху в переговорах с рыбаком; она торговала раки.
— Вон отсюда, сию же минуту! Дьявол искуситель!
И, обернувшись к рыбаку:
— Не слушайте… Она этакого товара не купит… Не смеет покупать…
Тут Сгришия подбоченилась, с вызовом выставила локти вперед, но Козимино и пикнуть ей не дал; наскочил на нее с поднятыми руками и стал энергично ее отталкивать:
— Убирайся ко всем чертям, слышала? Исчадье адово!
Тогда рыбак вступился за свою клиентку, она визжала благим матом; со всех концов базара сбегалась толпа разнимать драчунов, которые уже пустили в ход кулаки. Рассвирепевший Козимино орал:
— Нет, нет… Раков ни за что… Не допущу, чтобы отец Равана кушал раки; ему нельзя, он не должен. Ступай и скажи ему это от меня. Мерзавка, искушает его, как дьявол, из кожи вон лезет, чтобы ему желудок испортить.
На счастье в эту минуту на базаре появился сам дон Равана тут как тут.
— Вот и он… Пожалуйте, пожалуйте! — надрывался Козимино, призывая аббата. — Скажите, пожалуйста, это вы приказывали вашей служанке купить раков?
Личико дона Равана содрогнулось и побледнело; он нервно улыбнулся и пробормотал:
— Нет, это право не я…
— Как нет? — разразилась огорошенная неожиданностью Сгришия и хлопнула себя по костлявой груди. — И вы намерены теперь отрицать? Мне в лицо?
Дон Равана цыкнул на нее вне себя от злобы:
— Да, полно вам, сплетница. Раки?… Когда я говорил купить мне раков? Я вам сказал: «купите рыбы».
— Нет, вы сказали раков… раков… сказали: «купите раков!»
— Что раки, что рыба, — все едино, — крикнул пономарь, вмешавшись в спор аббата с его служанкой, между тем как все кругом хохотали. — Разварное мясо, бульон и молоко; молоко, бульон и разварное мясо, больше ничего. Так прописано врачем. Поняли? Не заставляйте меня выкладывать всю подноготную.
— Успокойся, Козимино, успокойся. Да, ты прав, ты прав, сын мой, — заторопился дон Равана, сильно смущенный, и, обернувшись к служанке, приказал: — Ступайте домой. Разварное мясо, как всегда!
Присутствующие встретили это приказание новым, еще более громким, взрывом смеха, а дон Равана стал протискиваться в толпе, криво улыбаясь. Он пробирался, как червь в огне, приговаривая то направо, то налево:
— Он славный малый, этот Козимино… Надо снисходительно относиться к такому добряку… Ведь он для моего блага старается… Да, да… Расступитесь немножко, дети мои, дайте мне пройти… Добра-то здесь, добра, боже мой, чего только нет! А я… я — разварное мясо, бульон и молоко. Ничего не поделаешь. Таково предписание врача… Да. Мне ничего другого нельзя… Козимино был прав.