ДВОРЕЦ ДВОЙНОЙ СЕКИРЫ
ПРИКЛЮЧЕНИЕ АРХЕОЛОГА
Рассказ А. Кончевского
Иллюстрации Ф. Райляна
Я сидел у крутого обрыва над морем. Вокруг громоздился беспорядочный хаос камней. У ног простиралась бирюзовая ширь моря, полная ленивого покоя. Рядом со мной из скалы вытекал источник кристалльно-чистой и холодной до оскомины воды. Она лилась из жерла пушки, занесенной в эти дикие места еще во время Крымской войны. Стояла невыносимая жара. Намоченный в воде носовой платок на голове мгновенно высыхал. Нельзя было дотронуться не ожогшись до растрескавшейся земли. Солнце, казалось, грозило растопить серовато-белые камни. От них вверх, как робкая мольба о пощаде, подымался дрожащей зыбью нагретый воздух.
Неожиданно надо мною послышался шум скатывающихся камней, цокание горной палки и чье-то прерывистое дыхание. К источнику спускался длинноногий субъект. Впереди его, ловко перепрыгивая с камня на камень, бежал молодой пинчер. Путник опустился на землю и с жадностью припал к воде. Он был одет на европейский лад. Английский пробковый шлем, гетры, тяжелые подбитые гвоздями башмаки. Иностранец, подумал я, невольно одергивая засученные брюки на босые, запыленные ноги. Утолив жажду, он повернул голову в мою сторону. Рассеянно скользнувший по мне взгляд внезапно задержался, оживляясь каким-то воспоминанием.
— Аркадий! — полувосклицанием, полувопросом опознал он меня.
— Юрий Ленчицкий! — вспомнил я в тот же момент.
Передо мною ожили залитые хмельной радостью молодости студенческие годы, когда мы вместе с археологом Ленчицким увлекались раскопками курганов на Украине. Ленчицкий еще до мировой войны уехал за границу совершенствоваться, и мы потеряли друг друга из виду.
— Ты какими судьбами здесь, Юрий, мы ведь только начали созидать новую культуру, а ты любишь возиться с ушедшими в глубь прошлого, — спросил я, улыбаясь.
— И то, и другое интересно, — отвечал Юрий, сбрасывая с себя объемистый дорожный мешок. — Ну, и жара здесь чортова. У нас на Крите даже во время сирокко не было такой.
— Где!?
— На острове Крите; там я работал с Эвансом при контрольных раскопках Эгейской культуры. Предметы нижних древних слоев раскопок странным образом совпадают с теми, что находят в Малой Азии, на Кавказе и в Украине. Мне и хотелось самому проследить этот великий путь переселения арийцев, положивших начало богатейшей Крито-Микенской культуре за 3 000 лет до нашей эры. Я на местах изучаю то, что уже дали раскопки. Доберусь до Украины, а там хочу вплотную заняться Триполийскими древностями. Нет, я не могу жариться на этой сковородке, — сказал он, вскакивая с накаленных камней. — Неужто здесь нет поблизости тени?
— Запасись водой, и я тебя выведу сейчас к тенистому месту, — сказал я.
Поднявшись по узенькой тропинке наверх, мы, через полчаса ходьбы, подошли к небольшому мысу, выступавшему в море. На нем темнела кипарисовая роща. Вход сторожили два вековых кедра. Своими поднятыми пальчатыми ветвями они как бы предупреждали соблюдать тишину в обители вечного покоя. Это было родовое кладбище первого исследователя Крыма Кеппена. Несколько скромных надгробных плит приютилось у подножия строгих кипарисов, стоявших густой стеной и уходивших в небо остриями своих верхушек. В эти жаркие часы от них подымался одуряющий запах. Ноги мягко ступали по толстому ковру опавшей хвои.
— Настоящий «Остров мертвых» Беклина, — проговорил вполголоса Ленчицкий. Мы прошли на другую сторону кладбища и уселись в тени кипарисов у обрыва, обращенного к морю. Наш разговор, как обычно бывает после долгой разлуки, перескакивал с одной темы на другую. Отдохнув, решили закусить. Брынза, яйца, консервы и помидоры, все казалось необыкновенно вкусным. Ленчицкий достал из своего походного мешка два выдвижных стаканчика и налил из фляги вина.
— За нашу встречу! — сказал он, подымая стаканчик. На мизинце у него блеснул оригинальный перстень, привлекший мое внимание. Он был сделан из потемневшего металла. Две змеи, переплетаясь телами, держали в пасти овальный сердолик с каким-то выгравированным рисунком. Ленчицкий поймал мой взгляд.
— Этот перстень, — сказал он, — археологическая редкость большой цены, я сам нашел его и при очень необычных обстоятельствах. Смотри, как тонко передана сцена священного танца, а сбоку помещена эмблема «дворца Двойной Секиры».