Впереди шли загонщики во главе с Лаврушкой. Далее выступала самая армия в строго походном порядке: мужики в сосредоточенном молчаньи, бабы в воинственном азарте и ребятишки в телячьем восторге. Три инвалида недавней воины образовали, так сказать, обоз.
Если бы зверь мог видеть эту грозную рать, он, несомненно, предпочел бы без канители покончить самоубийством. Но, увы! Медведь этого не видал. Над полагать, он в блаженной дремоте переваривал еще Макарова рыжего бычка.
А гибель надвигалась. Скоро железная цепь осаждающих грозила взять болотистую излучину в тиски.
Здесь заслуживает упоминание одно обстоятельство: передовой отряд загонщиков, такой шумный в начале экспедиции, по мере приближения к цели смирел все более, пока не умолкнул окончательно и не очутился, в силу какого-то непонятного маневра, глубоко в тылу.
Потом Лаврушка, под предлогом рекогносцировки местности, привел двоих пареньков к Рачьему озеру и здесь, в ожидании грозных событий, все трое занялись самым мирным делом на свете — ловлей раков.
Вскоре к ним подтянулся обоз, в лице инвалидной команды, — с котелками и ведрами.
Вездесущая детвора, шныряя всюду, не преминула присоединиться к этому интересному занятию. Чадолюбивые мамаши в поисках разбежавшихся детей также очутились у озера. За остальными, верными долгу, просто послали вестовых, с приглашением, на завтрак. Раки попали впросак. Им предстояло принять в чужом пиру похмелье.
Озеро кишело, вперемежку, людьми и раками. Берега закурились приветливыми дымками костров.
Прожорливый зверь мог благословить свою судьбу, ему давалась возможность пожить еще немного. Грозный медвежий поход превратился в веселую раковую охоту. Начался пир буквально на весь мир.
Мужики, бабы, ребятишки ловили раков руками, портками, юбками. Иногда раки, в смертельном отчаянии, просто прицеплялись клешнями к телесам охотников их приходилось отдирать, жертвуя собственной плотью. Рачьему благополучию, наступил конец. Ракам грозило поголовное истребление, чему служил порукой известный на всю округу неумолимый аппетит огузкинцев, не отступавший решительно ни перед чем.
Макар Шелудяк, на правах начальства, требовал себе львиную долю и истреблял раков с такой беспощадностью в в таком количестве, что, по справедливости, мог назваться «рачьим бичем». Пустячный случай спас на этот раз рачью породу от полного истребления.
Два паренька. Леска Хлюст и Тимка Головастик, которых шибко распирало с непривычного блюда, отлучились от озера по собственной надобности.
Через некоторое время они шарами выкатились к месту пиршества и, задыхаясь от волнения, закричали:
— Дяденьки! Тетеньки! На горке за кустами что-й-то шевелитца!..
Непроглоченные раки у многих встали поперек горла.
Все сразу вспомнили о долге. Застольный гомон вмиг уступил место затишью перед бурей. Котелки и ведра, так сказать, перековывались на рогатины. Где то в кустах поблизости сидел страшный враг, глотающий не по раку, а по целому рыжему бычку.
— Чиго-ж. братцы… Иттить, так идите, — скомандовал Макар Шелудяк.
— А ты?., спросило сразу десяток голосов.
— Я-то?.. Знамо дело… Токо — погодя… У меня чиво-й-то с животом не в порядке…
— А наши животы нешто луженые?
— Рак для усех чижол…
— Апосля оправишься… Веди!..
— Эй сопляки, указуй дорогу!..
Кто похрабрее — двинулись вперед, подталкивая предводителя.
Железное кольцо сжималось. Охотники вступили в роковую зону полуостровка, поросшею кустарником.
Здесь где-то притаилась грозная опасность. Здесь где-то лежат непогребенные кости Макарова бычка, взывая к отмщению.
Медленно, шаг за шагом, подвигалась передовая цепь охотников, делая короткие перебежки от кустика к кустику. Макар Шелудяк, вонзая глаза вперед, не забывал и тыла. Как бы намечая путь отступления, он то и дело оглядывался назад, но увы! — на каждом шагу щетиной торчали вилы и косы, угрожая не только зверю, но и каждому, кто отважится ринуться на них. Когда предводитель, мучимый мстящими раками на время останавливался, он отовсюду слышал угрожающий шопот:
— Шагай, паря, шагай!.. За твою скотину погибам…
Подавлял вздохи и спазмы, Макар шел вперед. По мере приближения к медведю, все определеннее давали себя знать приступы медвежьей болезни.