Пестель открывъ ихъ описаніемъ великихъ силъ Рускаго Тайнаго Общества, говорилъ; что не только весь народъ, но и войско хочетъ свергнуть съ себя иго деспотизма; что нельзя сомнѣваться въ содѣйствіи всѣхъ Областей, населенныхъ настоящими Рускими, но что Общество хочетъ знать расположеніе и тѣхъ, которыя вошли въ составъ Имперіи въ позднѣйшія времена; что Нѣмецкія Губерніи желаютъ оставаться соединенными съ Россіею, и теперь нужно лишь свѣдѣніе о видахъ Поляковъ, бывшихъ прежде отдѣльною Державою. Пѣтъ средины, продолжалъ Пестель; вамъ необходимо объявить себя за насъ, или противъ насъ. Но мы и безъ вашей помощи можемъ оружіемъ даровать себѣ свободу', а вы, если пропустите представляющійся вамъ случай, должны будете уже навсегда отказаться отъ надежды быть народомъ независимымъ. Онъ требовалъ, чтобы Поляки сказали все и совершенно откровенно; особливо желалъ знать, какой образъ Правленія
<) Другіе Чдепы Провинціи не имѣли свѣдѣнія о сношеніяхъ Патріотическаго Общества съ Южнымъ. Бышеир' чтпыя слова Карвицкаго сказаны имъ единственно по желанію
имѣть средство узг ютъ происходить на переговорахъ.
*) Князь и какого полномочія отъ Патріотическаго Общества.
Общество думаетъ ввести въ Польшу. Князь Яблоновскій отвѣчалъ, „что „единственная цѣль Общества, коего именемъ онъ дѣйствуетъ, есть возвращеніе независимости Польши въ предѣлахъ, бывшихъ до втораго раздѣленія оной; что слѣдственно ему прежде всего надобно просить отъ Депутатовъ Общества Рускаго яснаго объявленія, согласно ли сіе Общество „на независимость его отечества?11 Пестель увѣрялъ, что въ семъ не можетъ быть ни малѣйшаго затрудненія; что если бы и возникли какія-либо сомнѣнія на сей счетъ, то жителямъ дадутъ на выборъ, присоединиться къ тому или другому Государству по своей волѣ. Тогда Князь Яблоновскій съ своей стороны сказалъ, что Патріотическое Общество, считая время рѣшительныхъ дѣйствій и перемѣнъ еще отдаленнымъ, доселѣ не разсуждало о предполагаемой формѣ Правленія, но что по его собственному мнѣнію, въ Отечествѣ его Правленіе Конституціонное Монархическое приличнѣе всякаго инаго. Пестель началъ выхвалять Республиканское; говорилъ, что должно подражать образованію Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ. Князь Яблоновскій положилъ конецъ сему разговору, замѣтивъ, что оный не касается до предмета совѣщаній. Онъ утверждаетъ вопреки показапій Пестеля, что ими не было положено ввести одинакій образъ Правленія въ Польшѣ и въ Россіи. Волконскій, бывшій свидѣтелемъ сихъ совѣщаній, объявилъ, что Князь Яблоновскій точно сказалъ: Патріотическое Общество не желаетъ Республики,но что однако жъ онъ согласился на учрежденіе Временнаго Правительства, доколѣ не будетъ извѣстна воля всей націи. Князь Яблоновскій не признается и въ томъ; по его показанію отвѣтъ его Пестелю былъ слѣдующій: „что Польское Общество, ожидая „отъ помощи Рускаго великихъ для себя выгодъ, охотно обѣщаетъ ему „содѣйствовать, но съ тѣмъ, чтобы никто не вмѣшивался въ ихъ внутреннія дѣла; что если всѣ они захотятъ управлять Польшею, то лучше „же ей оставаться подъ властію общаго Государя Польши и Россіи."
Пестель просилъ, чтобы Польское Общество не предпринимало ничего до извѣщенія, что Руское приступаетъ къ начатію Революціи. „Вамъ „нужна помощь*, прибавилъ онъ, „должно пріобрѣсть на нее право искрен-„нимъ и дѣятельнымъ участіемъ;" Князь Яблоновскій отвѣчалъ; „что Общество Польское не считало возможнымъ достигнуть цѣли своей такъ скоро, „особливо въ нынѣшнемъ положеніи Европы, и потому занималось единственно приготовленіемъ средствъ, питая народное чувство во всѣхъ „краяхъ прежней Польши, чтобы воспользоваться благопріятнымъ при „будущихъ политическихъ перемѣнахъ случаемъ; но тотъ, который мо-„жетъ представить ей замышляемая въ Россіи революція, есть безъ сомнѣнія самый лучшій для возвращенія Польшѣ ея первобытной независимости; что слѣдственно польза Общества Патріотическаго всего болѣе „ручается за искренность его и содѣйствіе." Какъ и по мнѣнію Пестеля